Моя история... Она не очень-то интересна... Зато прекрасно подошла бы для какого-нибудь сопливого кинца, это уж точно. Вышла бы какая-нибудь херня для девочек типа "Три метра над уровнем неба". Разве что главный персонаж в моём кино далеко не накаченный красавец. Да и на коренного испанца я не очень-то похож...
Пожалуй, в качестве предыстории расскажу о своих родителях... Отец мой был самым обычным бизнесменом, которому было абсолютно наплевать на свою семью. Да, он, конечно, оправдывался тем, что ему "нужно кормить эту семью", что он "единственный работающий человек в этом доме" и всё в таком духе. По правде говоря я уже не помню что именно он говорил, всё-таки это двадцать лет назад было... В общем, этого человека я перестал называть папой когда мне стукнуло тринадцать и я начал хоть немного соображать сам. Да я даже отцом его не называл - мистер Блэквуд и никак иначе. Вообще, по имени его только мама называла. Эриком его окрестили родители... Он был замкнутым человеком, постоянно куда-то спешил и дома бывал только по большим праздникам. Ну, на Новый Год, Рождество... Да и всё, наверное. По крайней мере я только эти праздники помню, ибо на все остальные, если он и был дома, то сидел в своём кабинете и лишь изредка выходил справить нужду или выпить кофе. Я до сих пор помню как он проходил мимо моей комнаты с сигарой в руке. Я помню тот противный запах. В нашем доме почти всегда пахло либо сигарами, либо сигаретами. Ну, если только, конечно, мама забывала купить ароматических свечей или освежителей. По правде говоря, я ненавидел те дурацкие аэрозоли. Они всегда пахли настолько фальшиво, что я не мог находится в комнате до тех пор, пока этот запах не выветривался. А иногда я просто брал и выкидывал все баллончики. Только что бы мама не видела...
Мама... Её я по-настоящему любил. Я никогда не стыдился называть её мамой, даже перед друзьями. Они смеялись и обзывались, а мне было всё равно. Я всегда заступался за неё, ведь я точно знал, что она была самой лучшей. Из всех мам мира мне досталась самая лучшая. Её звали Эмили... По правде говоря, я не знаю, как они с Эриком сошлись, но любили они друг друга до глубины души. Этого я искренне не понимал. Мама, такая добрая, нежная, мягкая, и этот сухарь... Мистер Блэквуд... Как я только не поменял свою фамилию?
Впрочем, не суть. Рос я как и все дети богачей - хорошая одежда, хорошее воспитание, хорошие игрушки... Только я быстро понял, что эти вещи - сущий пустяк. Вокруг меня толпились "друзья" только потому, что у меня всегда был лишний доллар в кармане. Мама всегда давала мне ровно на доллар больше, чем я просил. А дети уже тогда знали, что у меня, в принципе, была щедрая душа и я любил помогать людям. В общем... Вы понимаете как и почему настоящими друзьями я так и не обзавёлся...
Когда мне было лет девять мама отвела меня на конюшню. Сама она безумно любила лошадей и за её плечами было прошлое настоящего чемпиона. Я до сих пор помню, что в гостиной у нас стояли её кубки и медали. Она посадила меня в седло. В первый раз... Я не помню своего раннего детства, но по рассказам мамы я выглядел поистине счастливым. Она говорила, что я тогда впервые и упал. Упал, поднялся и тот же час попросился сесть еще раз. "Мой сын," - молвила мама - "Точно мой сын..."
Лошадей я полюбил мгновенно и до глубины души. Все мальчики моего возраста увлекались футболом, хоккеем, баскетболом... А я был единственным, кто после уроков бегал на конюшню. Каждый день, даже по выходным, почти с самого утра. Так продолжалось до 2001го года. Тогда в нашей семье случилось пополнение... Мама родила девочку. Я тогда был на конюшне весь день, а когда мне сообщили, что мама рожает, я тут же побежал в больницу. Я не взял такси, я не взял велосипед. Я побежал... Не знаю почему...
Когда я влетел в больницу, не сказали, что роды прошли успешно. На меня нацепили халат и пустили к маме. Она держала на руках маленького ребеночка, в то время еще похожего больше на картофелину, чем на человека... Забавная такая... Не кричала, не плакала, просто молчала и улыбалась. Насколько ей позволяла физиология...
Отца, как и всегда, рядом не было. Мама спросила как я хочу назвать свою сестру. Тогда я долго на неё смотрел, пытаясь понять, какое же имя ей подходит. Она в это время мирно спала, а я смотрел на неё сквозь стекло, практически в кромешной темноте. Её кроватка была прямо возле стекла, я очень хорошо её видел, но... Но я не мог подобрать ей имя, словно бы все имена из моей головы просто взяли и испарились. В один момент... Но тут она проснулась, широко распахнула глаза и посмотрела на меня. Прямо в глаза. И тогда я понял, что у малышки были мамины глаза. Точь-в-точь, один в один... Эмили. Я назвал её Эмили...
С тех пор в нашей семье появились два горячо любимых мною человека - мать и сестра. Отец по-прежнему пропадал на роботе, стал пропускать даже Рождество. Я же реже стал бывать на конюшне, всячески помогая маме с Эмили. Ей было тяжело, так что я был рядом так часто, как мог. Но спустя какое-то время я опять начал появляться на конюшне. Помню, как на моё первое "важное" соревнование пришла мама с Эми... Я видел какими глазами малютка Эми смотрела на лошадей, как радовалась, когда я взял главный приз. Помнится, она еще неделю после этого хвасталась всем своим знакомым, что её брат "чемпион", что он самый лучший. Знаете... Эти слова действительно многого стояли...
Далее до 2009го года ничего не менялось. Разве что я получил звание МСМК по конкуру. В остальном всё было по-прежнему. Эми всё так же ходила смотреть на соревнования, в которых я участвовал. Я всегда брал её с собой. Только вот по стопам конника, как её мама и брат, она не пошла. Ей больше нравилось рисовать. А еще она любила птиц. Я специально переделал наш чердак под домашний мини-птичник. У Эми было много птиц. Она ухаживала за ними как за родными детьми. И любила их так же. Именно поэтому на всех её холстах были одни птицы. Но больше всего было рисунков с Сойками. Она очень любила этих птиц. Наверное, даже больше чем остальных. Я потому и стал называть её Сойкой, уж очень нравом была похожа. Да и цвет глаз был точно как оперение было...
Но то что случилось потом... Разбило меня в пух и прах... На дворе стоял декабрь, как раз Рождество. Отца дома не было, но он обещал, что приедет в этот раз. Мы с Эми наряжали ель. Мы всегда наряжали её в последний момент. Уж не знаю почему моей Сойке это так нравилось... Мама готовила на кухне. Как только мы с Эми закончили с деревом, я ушел помогать матери. Не знаю почему я так поздно учуял запах гари...
Когда я забежал в комнату, всё было в огне. Я нигде не видел Сойку, стал звать её. Подумал, что она убежала на улицу, а потому выбежал проверить, но её там не было. И только тогда, когда я увидел как распахнулось окно на чердаке и из него вылетели птицы, я понял, что моя Эми кинулась спасать их. Пламя разносилось очень быстро, пылал уже почти весь дом. Я как можно быстрее облил себя ледяной водой из шланга и, прикрыв нос свитером, забежал в дом. На чердаке было полно дыма, даже не смотря на то, что было открыто окно. Эми лежала без сознания в углу. Я не долго думая взял её на руки и вынес на улицу. Когда я выбежал, на дворе уже стояла пожарная машина. Я рухнул на колени, всё еще держа на руках Эми. Я не чувствовал холода. Я не мог думать ни о чем и ни о ком кроме моей сестры. Я не заметил как подбежала мама, как подъехала скорая... Я не помню в какой момент я потерял сознание...
Очнулся я уже в больнице. Как только я встал на ноги, я кое-как нашел палату, в которой лежала Эми. Там я провел следующие три дня, не покидая больницу ни на минуту. Мне разрешили спать в приёмной, а мама приносила еду. Не знаю, правда, где она в это время жила...
Эмили Блэквуд умерла 29 декабря - утром, ровно в 10:01... Её сердце перестало биться буквально на моих глазах, когда на одном из мониторов ломаная линия превратилась в ровную прямую. Я рухнул на пол и "вжался" в стену. Отняло всё - и дар речи, и умение дышать, и способность видеть... В глазах потемнело. И последнее, что я видел, была птица, сидящая на окне. Голубая сойка...
Меня кое-как подняли на ноги и я уехал к маме. Как оказалось, она снимала номер в отеле. Там мы и "отметили" Новый Год. Вдвоём. Отца по-прежнему не было видно. Он появился лишь спустя неделю. Вы только представьте... Его дом сгорел, его родная дочь умерла, а он еще неделю отсиживался на своей чертовой работе! Когда он появился мы сильно поругались. Он решил уйти. Бросив нас, он улетел чёрт знает куда... По правде говоря, я бы тоже с радостью уехал. Но я не мог бросить маму в такое тяжелое время. Мы стали снимать квартиру...
И вроде бы жизнь налаживалась. Впрочем, я всё так же не любил Рождество. Но помимо этого всё было хорошо. В марте 2012го я отправился на соревнования в соседний штат. Там я... Чуть не распрощался с жизнью. Я получил серьезную травму позвоночника. Помимо этого у меня была сломана нога в двух местах, несколько рёбер, правая ключица и шея. Уж не знаю как меня собрали по кусочкам, но я лично пожал руку каждому врачу, который был задействован в сборке пазла по имени "Деймон Блэквуд". Проблемой было лишь то, что мне было буквально нечем заплатить за операцию, ибо моя медицинская страховка не могла покрыть всю сумму. Тут-то и появился мой отец... Когда мне сообщили, что все расходы были оплачены неким Эриком Блэквудом, у меня чуть ли челюсть не отпала. Я только-только встал на ноги, как в палату зашел он и мама. Тот же час я рухнул обратно на лежак. Я обнял мать, и впервые в жизни обнял отца. Тогда в той палате, сидя на кровати, я, спустя 20 лет, назвал отца папой...
Пожалуй, для Эмили и Эрика Блэквудов это был практически хеппи-энд. Они отстроили свой старый дом и стали жить так, как никогда раньше. Отец больше не пропадал на работе, мы стали похожи на полноценную семью. Почти... Когда я окончательно очухался после травмы, я собрал вещи и уехал. Я просто не мог оставаться более в том доме. Родители меня поняли, а отец... папа... даже помог найти работу в Испании...