Herd of Cascade mountains |
Привет, Гость! Войдите или зарегистрируйтесь.
Вы здесь » Herd of Cascade mountains » Владения табуна » Главная поляна
Главная поляна находится на умеренно скалистой области, которую обступают заснеженные, могущественные горы. На территории есть источник воды – небольшой ручей. Скопление лошадей здесь всегда больше, чем на остальной территории, этим и объясняется название. Здесь лошади решаются важные социальные вопросы, отдыхают и общаются друг с другом, не боясь нападения людей или хищников.
Мы или утонем, или выплывем
<--- Могучий лес
Та много звуков и запахов, словно тут помимо вас двоих еще сотни, а то и тысячи существ, и не только, которых тебе предстоит узнать. Так и было, поэтому рыжая постоянно была настороже, а ты в свою очередь начала вертеть головой по сторонам, не смотря на усталость. Следы которые тебя вели с места рождения припорошило снегом, появились новые, большие и маленькие. Кто-то топтался на месте, а кто-то несся стремительным галопом, и ты принюхивалась к следам, но был один и тот же исход. Твои ноздри были полны снега, а в ноздрях стоял стойкий запах земли и сухой травы. Над тобой нависала голова кобылицы, а ты уже начала интересоваться и ею, мешая матери дальше идти, ты подскакивала на месте, пытаясь достать до ее нижней губы, но хмурый взгляд рыжей приводил тебя в чувство, и ты снова плелась вперед. Твоей скучающей персоне начало казаться, что она устала и хочет есть, что так и было, поэтому с этим надо было что-то делать. Ты заметила, как из облаков, постоянно прячущих странный небесный диск, валятся белые хлопушки, такие же белые, как субстанция находящаяся вокруг. "А так всегда?" - Подергивала носом ты, когда на него падала и таяла хлопушка. Мотая головой, ты принялась ловить языком хлопушки, тебе казалось, что они будут вкусными, но вкуса ты не ощущала, однако эта охота показалась тебе довольно забавной, поэтому ты продолжила. Ты начала сильно отвлекаться, поэтому скора увязла в сугробе, кобыле это явно не нравилось, но не смотря на все твои попытки исправить вину, что значит выбраться, у тебя не получалось, пока на помощь не пришла кобыла. Выйдя снова на тропку, ты старалась больше не обращать внимания на хлопушки, хотя они тебя очень манили. Ты уже перестала спотыкаться, чему удивлялась и радовалась, но ноги неприятно облепило снегом, они начали мерзнуть, да и не только они. Прильнув всем телом к ноге рыжей, ты начала об нее тереться, снимая снег с себя и стараясь согреться о теплую ногу кобылицы. Чем дальше вы заходили, тем тяжелее тебе казались твои ноги, а снег вокруг несокрушимой стеной, и ты начала задаваться вопросом, как ты раньше через него пробиралась? Между остановками вы шагали минут пять, а после ты снова уставала, но передышки не действовали на тебя с желательным эффектом. Твои большие, карие глаза начали слипаться, ты постоянно хотела лечь, но мама в такие моменты толкала тебя мордой, чтобы напомнить, что вы еще не на месте. "Куда мы идем?" - Все вокруг расплывалось, ты часто раскрывала рот, что было похоже на зевоту. Вскоре рыжая остановилась, ты без нее прошла еще три шага, и оглянулась, навострив ушки. Ты бы продолжила идти, если бы не стихли хрустящие шаги кобылы, которые так тебя бодрили. Так как ты обернулась, ты увидела на себе снег, однако он не был таким холодным, как внизу, он грел. Хлопушки заботливо белым одеялом накрыли твою спину, но сейчас тебе было не до этого. Мама выпрямилась, но глядела она не на тебя, она глядела куда-то дальше, в темноту. Темноты сейчас было много, ты слабо видела уже на расстоянии пяти маминых шагов, но заботливый диск с небес освещал вам дорогу, за это ты его полюбила. Ты понимала, что если есть такой диск, значит он когда-то должен отдыхать, набираться света. Неужели есть светлый мрак? Это звучало нелепо, но ты просто не знала, как описать день. Подул ветер оттуда, куда вы шли, но насторожило тебя не это. Сотни странных запахов разом заполонили твой нос. Они пахли, как ты и мама, но каждый пах немного по другому. Деревьев стало меньше, но ты этого не заметила, глядя в ту же темноту, что и рыжая. "Пахнет. Сильно пахнет." - Отфыркивалась ты, тряся мордочкой.
- Совсем скоро мы будем дома. - Ее голос не менялся, она шептала все та же мягко, что наполняло тебя силами. Она подталкивала тебя вперед, а ты, пусть и спотыкаясь, но шла. Слова буденновки внушали надежду, это было совершенно новое для тебя чувство, но оно было теплым.
- Дома. - Это слово было такое же сладкое, как слово "мама", поэтому ты его не боялась, ты стремилась к нему через усталость и сонливость. Все запахи мигом стали тебе родными, словно все эти запахи ты знала до рождения, это было странное чувство, но оно было теплым. Мы шли домой, теперь ты это знала.
Рыжая не чувствовала усталости, но переживала за маленький комочек, путающийся у её ног. Но какое же у неё было удивление, когда малышка начинала ловить падающие воздушные снежинки, и кажется, с восторгом оглядывать всё, что было вокруг, в том числе и запрокидывая голову на небо, где сияла серебряная луна.Жеребенок, отныне только её, был таким живым и любопытным, полным сил и желания жизни. Конечно, это было прекрасно, но Ада сохраняла серьёзный вид, чтобы еще больше не расслаблять малышку, ведь они всё еще были в пути,а значить нужно было быть на чеку.
Когда соловая кроха отскочила в сторону и увязла в сугробе, рыжая мрачно покачала головой и тихо фыркнула, быстро настигнув барахтающуюся в снегу малышку. Ада помогла ей подняться на ноги и они вновь держали путь к поляне по своим уже заснеженным следам.
Аду одолело какое-то приятное облегчение, когда они настигли конечного пункта. Она овила взглядом весь табун, овеянный спокойствием и сном. На посту стояли несколько жеребцов: в темноте было трудно разглядеть, кто конкретно это был, но в том, что сон лошадей охраняется ними, не было сомнений.
Здесь, среди лошадей, был её дом. И теперь Ада разделит его с еще одним маленьким комочком счастья, трущимся у её теплых ног.
- Скорее пойдем за мной, дорогая, - кобыла взмахнула длинным, пушистым хвостом и коснувшись мордочки соловой, направилась вперед. - Только не шуми, чтобы не потревожить сон других лошадей.
Её голос был по прежнему тихим и мягким, немного даже убаюкивающим. Ада вела малышку вглубь табуна, иногда отвлекаясь на тихие приветствия бодрствующих лошадей. Они несколько любопытно глядели на малышку, плетущуюся у ног рыжей.
Уже совсем скоро Адриасса настигла большую, высокую сосну с густыми ветвями, готовыми укрыть от небольшого снегопада. Она принюхалась по давней привычке, чтобы убедиться в полной безопасности, и оглянулась назад. Но сзади неё малышки не оказалась. Аду обдало жаром, и она прижав уши, тихо заржала, призывая малую к себе.
Вот ведь баловница! - украдкой улыбнулась рыжая, обнаружив жеребенка около невысокого дерева, на одной из ветви которого сидела насупившаяся сова. Её два яркие желтые глаза совсем не пугали бесстрашную малую, пока лишенную всякого страха, и одержимой любопытством, свойственным всем новорожденным.
Когда соловая опомнилась и услышала ржание матери, она словно вздрогнула, не увидев рыжую рядом с собой.
- Никогда не отходи от меня, ладно? Никогда, - рыжая показательно нахмурилась, чтобы сказанные слова произвели на малышку впечатление, но затем её уголки губ поползли вверх в теплой улыбке. - Обещаю тебе, завтра я покажу тебе много нового. Однако ночь - это время сна и отдыха.
Ада кивнула головой и оглянулась по сторонам. Она знала, что малышка наверняка испытывает голод, но сама рыжая не в состоянии утолить его. Тогда буденновка задумчиво вгляделась в табун. Ада попыталась припомнить хотя бы одну кобылу, которая бы имела маленького жеребенка. Зимой мало кто из планировал произвести потомство, но несколько особей рыжая таки знала.
Будённовка не стала мешкать с этим.
- Подожди меня здесь, ладно? Я скоро вернусь. Не скучай, - Ада ободряюще улыбнулась и поспешила на поиски кормилицы. Она была намерена поскорее найти кобылу, объяснить ей всё и скорее привести ту к малышке, чтобы насытить её перед сном.
Вот тебе глобус. Иди с миром
Стыд. Это было такое странное чувство. Стыд заставлял тебя успокаиваться, стыд делал тебя виноватой, стыд тебя расстраивал. Ты сразу невзлюбила стыд, но он появлялся внезапно, до него ты не задумывалась, что делаешь, а когда понимала, было уже поздно. Как же появился стыд? На тебя взглянула мама. Ее глаза уже не блестели задорно, пусть она и была серьезна, она помрачнела, и ты поняла, что расстроилась не только ты, но и она. Ты не знала, как извиниться, поэтому просто уткнулась ей в бок, тихо издав странный звук, похожий на хрюканье. Это так странно, испытывать чувства. Когда ты была в утробе, ты этого не знала. А ты вообще там что-нибудь знала? Было ощущение, что все эти чувства, все слова уже давно знала, ты знала, что при этом испытывать, тебе надо лишь напомнить. Вы прошли очень много, словно обошли весь свет, но тебе лишь казалось. Неужели вся жизнь такая сложная? Да, она сложная, но и красивая. Ты будешь много радоваться, даже по такому пустяку, как снег или капель, но об этом ты еще не задумывалась. Ты попятилась назад, сжавшись в комочек, но уперлась в ногу кобылы. Встрепенувшись, ты выдала козла, чуть не навернулась, но все же спряталась за маму. Перед тобой было огромное поле, с несколькими деревьями и парой кустов. Снега было мало, было много следов и камней. Нет, это не камни, это лошади. Ты знала, что они твои друзья, но они были такие большие, некоторые даже больше, чем мама. Появился страх, что тебя не примут, что ты не такая, как все. А все ли, как все? Все ли такие же хорошие, как мама? Большинство лошадей лежало, на них падал снег, однако кто-то стоял, некоторые ходили.
- Дома? - Пискнула ты из-за рыжего хвоста кобылы. Однако буденновка была уверена, как в себе, так и в тебе, поэтому даже не смутилась, озираясь на смущенную тебя.
- Скорее пойдем за мной, дорогая. - Ее хвост взлетел, если это можно так назвать, и снова опустился. Ты удивлялась этому движению, каждый раз оглядываясь на свой отросток и размахивая их, получалось, словно какая-нибудь маленькая собачка виляет хвостом. Она ткнула в тебя мордочкой, а ты смущенно отвела взгляд, замечая, как просыпаются некоторые лошади, чтобы посмотреть на новоприбывшую.
- Только не шуми, чтобы не потревожить сон других лошадей. - Она куда-то пошла, а ты принялась топтаться на месте, нервно подергивая носом. "Иди за мамой." - Ты сначала не поняла, откуда голос, и даже не смогла разобрать какой он, но после, осознала, что он идет изнутри, что он твоя фантазия, однако он поможет. Ты рванула за рыжим хвостом, ибо уже началась теряться, а после, спряталась под животом матери, что было спокойно для тебя, но мешало ей. Волновало ли тебя это? Нет, ты хотела снова услышать бархатный голос кобылицы, даже ни о чем другом не могла думать. Вокруг так много лошадей, много запахов, звуков, это пугало, но что-то пробуждало в тебе в тот же момент отвагу, словно запрещая прятаться "под маминой юбкой". Интерес. Так его называют остальные. Тебя все рассматривали, словно диковинный цветок, поэтому тебе стало неловко. Ты понимала, что это "семья" и ее не надо бояться, тем более, когда рядом мама, которая защитит тебя от всех бед. Тут было гораздо легче идти, так как лошади давно протоптали везде дорожки и лежбища. Тебе надо было лишь смотреть под ноги, чтобы случайно не наступить на чей-нибудь хвост, чтобы в первый же день не вызвать недовольства со стороны таких больших созданий. "Я иду за мамой, я смотрю под ноги... Ой, что это!" - Ты совершенно забыла про кобылу, когда на маленькой сосне увидела две звезды. Аккуратно пробегая между рядами спящих лошадей, ты отдалялась от рыжей. Скачек, еще один, еще и еще, и вот, ты у дерева. Покрутившись около него, ты заметила пушистый комок, который кинул на тебя взор блестящих глаз. Знала ли ты, что сова может нехило тебя поранить? Нет, и ты могла за это незнание поплатиться.
- Привет. - Игриво выдавила из себя ты, подскакивая на месте и подбивая светлые бока хвостиком. Хищница не отвечала, а лишь забавно склоняла голову на бок, глядя на тебя. Она сидела слишком высоко, поэтому достать до нее ты не могла, и это было лучше для вас обеих. Ты ничего не замечала, пока кто-то не заржал. Словно из самой глубины сознания у тебя вырвалось:
- Мама! - Была бы ты человеком, то ударила бы себя по лбу ладошкой, но ты лишь кивнула сове, а после, дара деру к кобыле. Где она? Не та. Не та. Не тот. Вон она, у дерева стоит! Пролетев под матерью, ты остановилась, явно не рассчитав силы, поэтому обратно ты шла шагом.
- Никогда не отходи от меня, ладно? Никогда. - Она нахмурилась, и ты, было, расстроилась, пока она не улыбнулась. Ты выдохнула, уткнувшись ей в ногу, и виновато "похрюкивая".
- Никогда. - Вздохнула ты, задрав мордочку, чтобы видеть выражение морды рыжей. Рядом с ней было спокойней, это ты для себя уяснила, ведь когда ты не нашла маму рядом с собой, тебя охватил некий ужас, без нее ты можешь не справиться.
- Обещаю тебе, завтра я покажу тебе много нового. Однако ночь - это время сна и отдыха. - Она кивнула, как всегда оглядываясь. Она внимательно смотрела на табун, словно все они тоже были ее дети. Проснулась ли в тебе ревность? Нет, таких страшных чувств ты пока не испытывала, ты лишь внимательно смотрела за кобылицей, чтобы больше не упустить ее из вида.
- Подожди меня здесь, ладно? Я скоро вернусь. Не скучай. - Она снова улыбнулась своей теплой улыбкой, а после, ушла. Ты не испытывала скуку, ты испытывала страх. Темно, воет ветер, даже сова куда-то улетела. Ты одна, не смотря на десятки голов рядом. Рядом пусто.
- Мама. - Пробормотала ты себе под нос, и прижав ушки, опустила голову, тяжело дыша.
Вскоре на темном горизонте четко вырисовалось высокое тело Адриассы, на фоне которого кроткая кобыла выглядела еще более невзрачной. Она была ниже на голову и почти сливалась с темнотой своей гнедой мастью.
Адриасса была немного напряжена до того момента, пока не увидела малую. Когда же её чуткий взор остановился на соловом жеребенке, она будто бы издала тихий облегченный вздох и на ходу повернула голову к будущей кормилице.
- Я буду тебе благодарна, - тихо произнесла вожачка, улыбаясь привычной теплой улыбкой. - Я всё объясню сама.
Кобылы подошли к жеребенку, и Ада, подступив к соловой ближе, ободряюще коснулась её плеча мягким теплым носом. Её ровное, теплое дыхание, должно быть ,успокаивало малышку, которой не было и дня от роду.
- Это Теодора. Она будет кормить тебя. Не стесняйся, дорогая, - уголки её губ тронулись в доброй улыбке, которая несла в себе лишь сгусток любви и добра. Каждого, кого Ада любила по особенному, она одаривала этой улыбкой. Её морда застыла в заботливом выражении. Слегка отступив назад, освобождая путь малышки к кормилице, Ада выпрямилась и взглянула на гнедую кобылу, которая тоже приветливо улыбнулась.
- Привет, - непринужденно бросила та, опуская морду к жеребенку. - Как тебя зовут, малышка?
Она верно поступила, решив сначала немного познакомиться. Да, гнедая кобылица выглядела достаточно улыбчивой и доброй, но вряд ли её взгляд мог сравниться с взглядом Адриассы. В темных глазах рыжей было что-то особенное, частичка тепла, что мы можем наблюдать у каждой матери: это то тепло, которое кровожадных волчиц превращает в ласковых зверей, а самых равнодушных кобылиц в сплошной луч счастья и любви.
Не достаточно выносить жеребенка 11 месяцев, чтобы стать настоящей матерью, зато открыть свое сердце и впустить туда маленькое крохотное существо, полюбив его, как своего - достаточно. Материнство это не физиологическое отличие, это - состояние души. Чуть трепетное, немного волнующее, но наполненное приятным чувством долга и нежности. Не каждый полюбит чужого жеребенка как своего, но тот кто полюбит, уже никогда не отречется. Для Ады эта светлая соловая малышка была единственным шансом стать настоящей матерью и согреть жеребенка своей любовью, которой не хватило в свое время её собственным детям.
- Сойка, - неожиданно для себя ответила будённовка, отвечая гнедой за соловую малышку. - Её зовут Сойка.
Это имя вплыло в её голове, как только она вспомнила свой сон накануне необычной находки. Рыжей снилось разоренное гнездо птицы, где среди битых пустых скорлупок было одно целое яйцо. Крохотное, коричнево-бежевое яйцо... И хотя луч рассвета разбудил её до того, как она досмотрела свой сон до конца, теперь Ада могла ответить, что же стало с тем одиноким брошенным яйцом среди разрушенного гнезда.
Кажется, Сойка ничего не заподозрила. Разве ей, только явившейся на свет, свойственно сомнение? Она только начинает познавать мир, каждая секунда её существования наполнена чем-то новым и неизведанным. Мир вокруг неё -бескрайний океан с многими истинами, скрытыми глубоко на дне. И именно Адриассе выпал жребий сопровождать малышку вдоль этого океана, открывая для неё все новые тайны и секреты сего многогранного мира.
Возможно, молча стоя в стороне, Ада осознала, что стать полноценной матерью ей не будет суждено никогда. Но разве это причина останавливаться и трусливо открещиваться, убеждая себя, что ничего не выйдет и всё уже потеряно? Никогда в своей жизни Ада не боялась трудностей и перемен. Она не отступала от проблем, сколько бы их не сыпалось на её плечи. И пусть её пыл уже не был таким, как раньше, но в отношении твердости перед трудностями и настойчивости в достижении своих целей Ада не изменилась.
------------- Могучий лес
На предупреждение о кобылах ( а это, как показалось Льдистому, было именно предупреждение) он отвечать не стал. Гнедой действительно не считал их угрозой, во всяком случае тому, у кого на плечах голова работала хорошо. Прекрасный пол был непредсказуем и хитер, капризен, а порою и вовсе не переносим. И только полный глупец будет доверять им полностью и безоговорочно.
С кобылами надо держать ухо востро. Но вот реальную угрозу представляют именно жеребцы. Так как при всей своей амбициозности и внешней непокорности, дамам нужно крепкое мужское копыто, чтобы осуществить задуманное. Не будет поблизости жеребцов – и кобылы будут лишь бросать ядовитые взгляды на невзлюбившихся им лошадей.
Себя Льдистый считал именно тем, кто и рядом с прелестной спутницей способен сохранить ясность мысли. Конь был уверен, что манипулировать им не удастся никому, хотя это точно не являлось правдой. Впрочем, до Герцогини таких попыток просто никто не предпринимал. Или ему просто так казалось.
Однако вот он уже видит своих табунных. С удовольствием вдыхает воздух, напоенный их теплом и запахом прелой травы. Пробегается глазами по собравшимся, выискивая свою сестру и, конечно, не находит ее. По мнению Дискордии, здесь было до невыносимого скучно. И врят ли даже прохворавшая малышка вынесла эту, по ее мнению, пытку и осталась под надзором старших.
Где то ее носит в этой промозглой темноте…
Он почувствовал, как внутри нарастает беспокойство, но тут же одернул себя. Его сестра провела много недель, выживая в полном одиночестве. Ну, так если выжила тогда, стоит ли паниковать сейчас…
…когда кругом так много одиночек…
…когда его сестра вполне способна о себе позаботиться. А если не сумеет, так уж прибежит со своими неприятностями к брату. Так ведь всегда было.
-Благодарю, но я думаю, что не стоит. Здесь ее нет, а искать ее в темноте бесполезно. Надеюсь, вскоре она и сама явиться, - Льдистый чуть склонил голову, давая понять, что здесь их с Герцогиней тропы расходятся. Он собирался поспрашивать смотрящих кобыл, видели ли они его сорванца, а если видели – то в каком состоянии. Потом, может, найдется кто-нибудь, нуждающийся в его помощи. Этим он привык заниматься самостоятельно. – Было приятно провести время в вашей компании.
И он направился в ту сторону, где минуту назад заметил одну из лошадей – «нянек».
Отредактировано Icy (2014-02-23 14:23:20)
Ловил ноздрями воздух, тихо хрипел, обращая внимание к небу. Подергивал телом, будто жмурился от холода. На горизонте виднелись горы, возвышались над ним, и от этого чувствовал тоску.
Король все еще размышлял над тем, как поступить дальше, просто не мог думать ни о чем другом, кроме своей цели, отдергивал, и снова брел. Много мыслей приходили и снова растворялись, так и не будучи до конца разобранными. Это беспокоило все больше, будто бы он не мог наслаждать ничем, кроме власти и собственного превосходства, этого искушающего его душу чувства триумфа. И дело все не в том, что он не хотел, хотя и в этом заключалась истина – просто не мог. Без этого он был пуст, как высохший ручей на фоне моря, такой бесполезный…
Ки до сих пор не был уверен в вине, злость от проигрыша, но не поражения. Поднимется, как подымался вновь. Ведь он лучший, не такой, как они. Выживает, как это делают хищники. Им не нужна была шкура, как людям, им нужна была нужна еда, их способ оправданный и нет виноватых, никто не упрекнет за убийство чужой жизни, никто не придет отомстить. Его способ не отличался, он просто…выживал, Ки верил в это. Без лидерства он станет безмолвной куклой.
Жеребец перешел на бодрую рысь, рассматривая в округе все, что могло зацепить его внимание. Естественно, совершенно расслабленно, перебирая ноги. Так, как направился бы любой на его месте, если бы решил позволить себе отдохнуть. От суеты, от споров и проблем, от добрых улыбок, поклонов и детской радости. Кто хотел бы полюбоваться пейзажами. И все же, на самом деле, виды совершенно не волновали его. Наблюдение, анализ, контакт. На это требовался не день и не два, ему все еще стоило оставаться таким же покладистым, чуть суетливым конем, каким он предстал перед табуном, перед первыми знакомыми. В этом и заключалась горьковатая на вкус ирония, а от этого и чуточку желанная.
Поначалу Король заметил «няньку», которая уж слишком выделялась на фоне поляны. Такие, как она мало интересовали Ки, от них не было проблем, они легко подчинялись, лишь стоило давить на слабость и безысходность. Он видел страх, отчаянье и покорность ему и судьбе. Кудрявый остановился, переступил с одной ноги на другую и едва хмуро перевел взгляд. Тут же «поймал» гнедого жеребца. Король его «признал» Льдистый – головная боль для него, сейчас еще лишь слабая, ноющая и чуть скрипящая. По сравнению с ним он был никем, но все же смотреть было на что. Недоверие, пропитавшее все его шкуру, холодный взгляд, скользкий, как змея, но не столь ядовит, как они. Излишне осторожен, и вроде были отблески ума есть, но все это заглушается его привязанностью к семье. Глупость, да и только. Короля от таких тошнило.
Поспешно отвел взор и зацепил его на другой фигуре. Хрупкой, утонченной, элегантной. Скользящей будто по воздуху, словно она ангел, сошедший с небес, с картины двуногих, что он видел на конюшне. И он бы был бы очарован, если бы не знал ее. Холод проник по сосудам и больно сжал «черное сердце». Ки знал, что задыхается…от страха, от нервов и гнева, вырывающего из его души отвратительное чрево. Убить, скорее избавиться от нее, пока не доставила проблем, пока не показала его сущность табуну. Он даже не думал о том, чтобы все уладить «миром». Будь на ее месте любая кобыла, Ки бы не думая загнобил ее напором, подставил, потешался над нею, ломал психику и с садистским удовольствием подмечал бы, что она у него в руках. Но только не Герцогиня. Утончено мила, совершенно безобидна, хрупка и порой наивна. Королю не нужно было и секунды, чтобы понять, что она актриса, возможно, лучшая в своем роде. Опасная и при этом неимоверно полезная. Она потребует цену шантажом или разобьет его об скалы.
Ки был просто в бешенстве, но его ничуть не трясло, ни одна скула не дрогнула. Он двинулся, спокойно вышагивая со стороны, не сводя своего взгляда, излишне горделиво. Остановился поодаль от нее, в нескольких тактах галопа и чуть слышно заржал – окликнул. Подковырнул копытом землю, приглашая присоединиться, чуть лукаво пожирая глазами.
Двое лошадей медленно выходят на поляну. Льдистый, несомненно обрадованный возвращением домой, не имел в сознании ни единой темной, словно окружавшая их ночь, мысли. Его грациозная и элегантная собеседница видела в молодом коне лишь искреннюю смену настроения, желание продолжить свой путь и, наконец, отправиться на заслуженный отдых вместе с угасающим понемногу днем. Окончание дня было близким для многих лошадей, и юный жеребец наверняка тоже понимал этом, и думал лишь о своей сестренке, которую следовало бы скорее отыскать да вернуть домой, пока тьма не закутает ее в страх, как это происходило со многими маленькими жеребятами, что оставались одни. Примерный братец, страж, у которого была жизнь не только своя - еще и та, которую он оберегал. Возможно, это создание служило приютом для его теплого сердца.
А вот по венам его собеседницы растекался лишь холод и темень. Ночная Герцогиня, выйдя на поляну, приобрела вид поистине Королевский, соответствующий ее положению. Графиня Ночи, она считала землю, освещаемую лунным светом своим царством. И вот она уже на пороге, вдыхает с предвкушением холодный воздух, что, как покорнейшейший слуга, приносил ей звук, запах, чувство. Открывая глаза она окидывает взглядом всю поляну, что кажется ей в этот миг такой недолговечной. Тьма выдает ее границу, скрывая однако то, что следует далее: горы, леса - от всех неприятелей. Ночь всегда защищает тех, кто смог постить ее сущность. Ночная Герцогиня, несомненно, считала себя одной из таких.
Герцогиня вторглась в эту гармоничность своим вопросом Льдистому, который не оставил изречение ее без ответа:
-Благодарю, но я думаю, что не стоит. Здесь ее нет, а искать ее в темноте бесполезно. Надеюсь, вскоре она и сама явится. - казавшаяся вороной под покровом тьмы позднего вечера кобыла медленно склонила голову, тонко и даже немного благодарственно улыбнувшись. Ей не очень нравилась перспектива всю ночь искать активную кобылку, что могла в этот момент удумать что угодно. Игры жеребят были ей мало интересны, кажется, даже когда она сама была мала - а сейчас ее игрушками являются далеко не наигранные чувства и пороки.
- Было приятно провести время в вашей компании. - она одобрительно прикрыла очи, а после вновь подняла веки с присудим ей шармом и пролепетала в ответ:
- Взаимно, друг мой. Желаю удачи, - не прощаясь, кобыла проводила взглядом Льдистого с улыбкой, скрывающей за загадочностью своей легкое коварство. Льдистый был более или менее расположен к ней, а значит, Герцогиня не потратила время зря.
Стоя все так же элегантно и непоколебимо, шагия медленно повела головой в сторону, медленно скользя взглядом по поляне и высматривая среди лошадей знакомые лица. Однако никто из присутствующих не был ей интересен. Кобыла медленно развернулась, не отводя взора от той точки, на которой его остановила, вследствие чего шея ее по-лебединому изогнулась, изяществом своим лишь украшая тонкую и еле видимую динамику происходящее картины. Медленно Герцогиня зашагала в сторону, где было меньше лошадей, перемещая внимание плавно от воинов к знать, от знати к владыкам, а после снова на их подчиненных. Спокойно и уютно было на поляне, что для Герцогини было лишь признаком затишья. А оно было явлением невечным. Очень вскоре, чуяла она, должно было случиться что-то, что разбило бы вдребезги эту безмятежность. Противную до ужаса ей безмятежность.
Но кто мог подумать, что никто иной, а именно Герцогиня кинет устремит меткий взор вдаль, увидев там вновь ту темную фигуру, что именно ее сердце заставит вдруг обрушиться вниз. Кто так загадал, чтобы она вдруг остановилась, как вкопанная в землю, не в силах оторвать глаз от той самой личности, что увидела. Кто мог знать, что именно сейчас сознание ее вдруг помутнеет, на первом плане лишь оставив единственное ясное: "Это он, он самый..." - как перед глазами встал тот день встречи с Адриассой, когда она увидела те же очертания, но не имела возможности вглядеться и узнать его, несомненно, именно его - Короля.
Она стояла, не двигаясь, гордая но беззащитная, скованная холодом изнутри. Кобыла еле нашла в себе силы сделать шаг, все еще обомлевшая, будто только увидела призрака, а не настоящего живого коня из плоти и крови. Но ведь она, привыкшая оставлять все осколки прошлого позади, сейчас почувствовала, как один из них на огромной скорости вонзился в нее, засев глубоко, не оставив шансов на быстрое заживление старой раны.
Медленно приближаясь к знакомой фигуре, она вдруг почувствовала, что ее глаза слегка более влажны, чем обычно, поэтому на миг опустила взгляд, глубоко вздохнув. Потом она подняла ровный и спокойный взгляд вверх. Уверенно и грациозно плывя по снегу, она слегка отвела в сторону хвост, подхватываемый свежим морозным ветерком.Она стремилась показать себя с лучшей стороны, используя этот предоставленный шанса на "второе" первое впечатление. Хотя не стоило забывать о том, что когда-то этих двух объединяло. Остановившись полубоком к жеребцу, с гордо поднятой головой, Ночная Герцогиня обратилась к нему:
- Король... - она оглядела его с головы до ног, не способная поверить, ожидающая, что вот сейчас найдет что-то опровергающее то, что видела перед собой, - Это ты? - наконец-то промолвила она с осторожностью, максимально скрываемой за естественной ее уверенностью. Это было ее эго - она должна была быть такой: гордой, возвышенной, смотрящей лишь свысока.
Однако ведь перед ней стоял никто иной, как Король...
Тихо и мирно. Даже не хочется дышать. Не хочется своим дыханием тревожить покой природы.
Ветер только и дразнится, все обещает пробрать до костей.
"Негодник, я-то знаю, что ты несешь не смерть. Не будет больше холода на твоих крыльях еще много дней и ночей. Я-то знаю, ты теперь только жизнь принесешь. Шут, ведь тебя послала весна, а ты хочешь меня заставить дрожать. Прошла пора, когда ты приносил холода и смерть, пора тебе менять царицу, а ты вздумал играть. Разве ты еще не наигрался за всю свою жизнь? Как дитя, каждый год ты как дитя шалишь и проказничаешь. Только не ты мое дитя, а я твое дитя. И ты куда старше меня, куда мудрее, а молодости и игры в тебе больше. Наверно, это все потому, что тебе доводится приносить весну. За это и люблю тебя, за это и верю в то, что ты мне родитель.
О, да ты не один. Ты принес с собой облака! Хочешь спрятать от нас звезды? Кто же тогда будет светить? Как же тогда мы сможем увидеть истину? Шут, снова дразнишься, не хватит тебе туч, чтобы скрыть небо сегодня ночью. Нет равных тебе в твоем величии, и в мудрости равных нет. Мог бы ты уничтожить все, что только пожелаешь. Ты проводник между всеми мирами, ты гонец неба, земли, морей, лесов и всех, кто еще может дышать. Исчезни ты, и нет меж нами связи. И нет без тебя никого из нас. Да только мудрость твоя не знает равных, не гневаешься ты и прощаешь нам все, все ты прежний, все также ты рядом. Дитя и вечно мудрый старец! И не требуешь ты поклонения себе, не требуешь даже, чтобы тебя признали. Вечно мудрый, сам себе на уме, скрытый ото всех. Шут! Прими же мое дыхание как высшую благодарность и почтение тебе, больше ничего не могу сделать для тебя. Мысль моя всегда уносится тобою, тело мое всегда в твоих руках. Нет ничего больше, чем дыхание, что я могла бы тебе дать."
Кобыла была спокойна и безмятежна. Не было на уме ее никаких тревожных мыслей, только легкость, только радость и блаженство. После довольно тяжелого дня она, наконец, могла отдохнуть. Она просто стояла и смотрела на звезды, наблюдала за тем, как проносятся облака, медленно расслаблялась.
"О, кто-то идет ко мне. И кому бы я понадобилась сейчас? И зачем? Ах, да это же Льдистый. Шут, ты помнишь Льдистого? Конечно помнишь, прости за вопрос глупый. Славный малый, не так ли? Он даже красив! Эй, а что? Не трепи так моей гривы, как будто сам ты не молод, как будто сам не любишь красоты. Не ты ли касаешься всех прекраснейших цветов, лесов, зверей? Так-то, шут. Я ведь тоже давно тебя знаю. Проказник, не трепи же ты так мою гриву! Красив ведь он. Молод и красив. И к тому же не бездельник. Славный он малый. А что угрюмый – не беда. Шут, тебе ли не знать, что оступившись раз, потом нужно очень много времени, чтобы научиться жить без страхов, без тревог. Кто из нас не отращивал себе шипов в этой жизни? Шут, не суди нас так за шипы, не злись на молодых, они учатся, им же нужна защита. И он хорош, не нужно так свистеть. Я же знаю, он и тебе нравится. Он же помогает другим. Да ты лучше меня знаешь о нем. Ты обо всех все знаешь. А я только вижу его, только чувствую что-то. Посмотрим же что нужно ему. Ах, негодник, и его гриву ласково трепать ты решил? Шут, ты шут да и только! Сам себе на уме, сам себе барин, как же тебя понять-то, шут? Лети своей дорогой, шут, все равно вернешься!"
Кобыла дружелюбно кивнула жеребцу, стряхнула с глаз растрепанную ветром челку и мягким голосом поприветствовала Льдистого:
-Доброго тебе вечера! Давно не видела тебя, и после трудового дня одна радость, что ты решил составить мне компанию. Проходи, я рада видеть тебя.
Кобыла пребывала в самом “воздушном” настроении, слова ее были мягкими, теплыми, а сама она выглядела очень простодушно и дружелюбно. Она всегда была рада компании трудолюбивого жеребца, и сегодня не исключение.
Ки осторожно повел ушами. Он знал, что от ее глаз не скроется весь его фарс, прекрасно знал. Сейчас, окутанный тенью, Король чувствовал себя увереннее, он может позволить себе большее, чем при свете дня. Раззадоренный мыслями, обвел глазами фигуру шагии и сощурил глаза, будто бы раздумывал о чем-то более важным, чем эта встреча. Он не верил ни в судьбу, ни в прорицания, знал, что все, что остается позади него и видеться в будущем результат только его и никого больше. «Король», но и также бог собственного маленького мирка. Не один он столкнулся с тем, про что желал бы забыть. То, о чем он даже думать не хотел. Теперь его словно веревкой окутывают и тащат вниз, все глубже, в пучину, туда, откуда он не найдет покоя. Он и не рассчитывал.
Холод так и обдувал его по бокам, но жеребец не мог в точности сказать, была ли в этом погода виновата или же это последствия его фантазии. Сейчас он ничего не знал и ни в чем был не уверен, кроме одного. Если он упадет, то утянет вниз и ее. Лучше бы Герцогине понять это. И она знала, ни хуже его самого.
Ки следил внимательно, не смея отвести взгляд и, кажется, даже моргнуть. Фурия бежала к нему также легко, как и прежде, излишне горделивая. Она не та, перед кем он сделает невинную мордашку и скажет все забыть. Смотрел он долго, мутным взглядом, который едва ли можно было заметить в темноте. Остановился и легко в сторону метнулся, обходя ее с боку, но на этот раз с легкой улыбкой на устах.
- Ночная Герцогиня, - конь делает паузу, показывая, что она не ошиблась, называя его так, - какая приятная, но, тем не менее, неожиданная встреча. Я о ней только во снах и мог грезить, кто бы знал, что ты была так близко…
Едва заметный кивок головы и опустившаяся в бок кучерявая грива. Лукавый, нежный взгляд. Будто бы он правду ждал ее, надеялся на их встречу, как глупо.
Темнело довольно быстро, Король позволил себе отвернуться и посмотреть в след Льдистого, проверить, заодно и показать Герцогини, что он осведомлен об их совместном времяпровождении, пусть это было и не совсем так. Когда-то он подавал большие надежды на эту кобылу, но те времена прошли. Их жизнь и благополучие, а также присутствие в одном табуне не было благоприятным фактором.
- Пройдемся? Насколько я помню, это твое любимое время суток.
Кучерявый жеребец кивнул в сторону обширных полей и шире улыбнулся, скорее даже усмехнулся, едко и немного грустно. Даже в таких, как показалось бы не содержащих никакого смысла фразах, Король уже начинал показывать свое доминирование. Я следил за тобой, я тебя знаю, я долго смотрел на тебя и анализировал. Пусть даже это давало ей лишний раз выставить себя ничего не понимающей и беззащитной, его это не волновало, он знал ее личину. И не верил не единому ее слову или жесту.
Шагнул в сторону, галантно пропуская ее вперед, и двинулся следом, подминая под себя ноги. Пусть он на ее фоне был невысок, это ничуть не смущало Короля. Он двигался широкой рысью, легко и грациозно, но и также высокомерно.
Он вглядывался в нее, отчего ей становилось очень приятно. Шаг ее становился все легче и воздушнее по мере того, как его взгляд норовился проникнуть глубже и глубже. А из самых глубин души в движения и жесты она вкладывала такой шарм, который женщина-загадка излучает лишь тогда, когда знает, что ее не разгадать. Их встреча была не иронией судьбы - скорее, иронией их душ. К каким бы целям двое ни стремились, они всегда находили какое-то связующее звено, то самое, что вновь и вновь заставляет их сотрудничать. Ведь мы будем сотрудничать, Ки, верно?
Кобыла остановилась в ожидании его приветствия, на что Король зашагал вокруг нее, будто опасаясь ее. Нет, не ее - опасаясь смысла этой встречи и ее последствий. Стоит признать, они оба знали друг пор друга столько, что, расскажи они кому-то, весь табун не смог бы спать спокойно. Но ведь что-то не дает им этого сделать. Герцогиня это понимала. Понимала, что вновь они найдут нечто общее, к чему считали бы целесообразным стремиться. Посему коварно-хитрый взгляд скользил за Ки.
- Ночная Герцогиня, - она опускает полный удовлетворения взгляд, следя за ним, а после опускает глаза на снег, таинственно и мило улыбаясь. Узнает вороного жеребца, узнает во всех повадках, - какая приятная, но, тем не менее, неожиданная встреча. Я о ней только во снах и мог грезить, кто бы знал, что ты была так близко… - приподняв взгляд на обошедшего ее Короля, Ночная Герцогиня не смогла остаться безмолвной,
- Признаться, я тоже не могла себе представить, что подобная встреча случится со мной, - она шагнула едва заметно в сторону, по обычаю своему грациозно и легко, не сводя глаз с собеседника, - Где мог ты быть все то время, что оставлена была я скитаться в одиночестве? - были ли у них обязательства друг перед другом? Характер Герцогини и Короля были бы рады, наверное, успокоиться на том, что нет и никогда быть не может. Общность душ их понимала, каковы эти две "темные лошадки", однако у любого сотрудничества были условия, а между Ки и Герцогиней, несомненно, было сотрудничество, причем, что-то подсказывало шагии, что сотрудничество это так и не было завершено. Ах, какая странность, неужели Ночная Герцогиня думает, что Ки и впрямь не имел права ее покидать?
Король зачем-то кинул взгляд на Льдистого. Гнедой мальчишка уж ушел поболтать с какой-то нянькой, вероятно, о своей милой сестренке. Герцогиня не понимала, с чего бы подобные взгляды в сторону Льдистого, но ей они льстили. Недолго держа паузу, вороной вновь повернулся к кобыле, заявив,
- Пройдемся? Насколько я помню, это твое любимое время суток. - он был так самоуверен, будто решил заново позаигрывать с ней. Такая лучезарная улыбка. Кого ты дуришь, Вороной Король? - она изысканно вскинула голову, медленно направившись вперед и отвернув голову с милой и немного застенчивой улыбкой:
- Ты многое помнишь обо мне, не так ли? - она резко повернула голову, остановившись и кинув взгляд на собеседника. Через мгновение она одобрительно опустила веки, а подняв вновь взгляд на вороного, заявила:
- Пройдемся. - и она вновь горделиво пошла вперед, плывя по снегу. Поступь ее была легкая и изящная, а взгляд устремлялся вперед себя - она была уверена, что собеседник движется за ней.
Немного погодя. кобыла вновь обратилась к нему,
- Значит, ты тоже почтил своим присутствием этот процветающий табун, - она невзначай взглянула на него, а потом отвела взгляд к центру поляны, где многие мирные лошади уже давно погрузились в сон, - Полагаю, этому обществу есть что тебе предложить...
Их окружала ночь, их время. Герцогиня чувствовала себя так, будто темнота способна была поглотить все то, что она ему скажет, однако говорить все же стоило завуалированно - оба этих создания природы не так просты как кажутся. а их планы должны быть неизвестными для доброй части табуна. Меньше лошадей о чем-то знает - крепче спит целый табун, не так ли?
Взгляд Ночной Герцогини, загадочный, но такой уютный и, видимо, даже чему-то скромно обрадованный, что было в принципе не свойственно ей, не отпускал Ки. Она ждала от него хоть чего-то. После столь долгой разлуки он не мог просто сказать, что "рад ее видеть". Или ей было не достаточно того, что...
Тетушка Девиль, как про себя порою называл ее Льдистый, пребывала в хорошем расположении духа. Собственно, приподнятое настроение было часты спутником этой лошади, уже повидавшей много весен. Порою, жеребец поражался, как она сумела сохранить в себе ребячью безмятежность, столкнувшись с трудностями, что порою напрочь лишают ярких воспоминаний жеребячества.
Да, ему это было чуждо. Однако в тоже время рядом с Девиль он ощущал себя… защищенным, что ли. Будто бы снова он пару месяцев от роду, не способный постоять, пахнущий молоком жеребенок. Льдистый никогда бы не признался в этом, однако в глубине души ему это нравилось. Вернее даже не ему – взрослому коню, а его прошлому.
Не удивительно, что порою, он искал ее общества. Случалось это в основном, когда гнедой начинал чувствовать все возрастающую тревогу, причину которой не мог распознать сразу. Присутствие смотрящей кобылы помогало ему успокоиться и собраться, посмотреть на проблему с новой стороны.
А еще она рассказывала потрясающе интересные истории. Гнедой вообще любил слушать, а уж умелого рассказчика уважал несказанно. Порою Девиль напоминала ему старую Таис, давно скрывшуюся за бескрайними холмами, да и возможно, уже ушедшую туда, куда уходят все старики. Льдистый не был сентиментален, однако эта темно серая кобыла заставляла его вспомнить старые добрые времена.
Вот и сейчас он не спеша подошел к казавшейся сейчас угольно-черной Девиль. Посмотрел вверх, куда несколько минут назад взирала кобыла, но увидел там лишь мелькнувшую среди туч тусклую звездочку. Льдистый разочарованно всхрапнул. Звезды его не интересовали. Что может быть прекрасного в намертво прикрученных к небосводу белых лучистых точках? Сложно найти более бесполезное занятие, чем пялиться в звездное небо и что-то там выискивать. Изменения есть, конечно – под утро в основном. Однако это лишь плавное движение, словно влекомые по воде водоросли. Есть движение, но нет перемещения.
-Скорее ночи,- устало ответил жеребец и огляделся. – Жеребята?
Обычно рядом с Девиль можно было увидеть парочку малышей, видимо тоже привлеченных исходящей от кобылы аурой защищенности. Однако сегодня смотрящая томилась одиночеством.
-Я ищу свою сестру, - сообщил он кобыле, становясь рядом с ней. Ее приглашение он принял с радостью. – Ты видела ее. Хотя бы сегодня?
Ну, у кого еще спрашивать, как не у зоркой Девиль, способной различать даже близнецов? Правда, в табуне подобное было редкостью, однако Дис не сомневался, что темно серая с этим бы легко справилась.
-Я ищу свою сестру. Ты видела ее. Хотя бы сегодня?
Малышка Дискордия очень нравилась Дев. Буйная, юная, смелая и очень красивая. Правда компании она не любила, а рядом с Дев почти всегда собиралась довольно большая компания жеребят. Сама малышка не раз жаловалась Девиль на то, что ей не нравится быть со всеми, что ее злит быть вместе со всеми постоянно. Да еще и этот Арес, который так и норовит проявить себя, так и норовит высказать Дискордии свое восхищение... Девиль это казалось безумно милым, а вот малышку воротило от его внимания. Зато с другими жеребчиками она часто устраивала Девиль настоящую головную боль своими проделками. А еще она часто со многими спорила. И какими только нелепыми не были эти споры...! Боже, бунтарка да и только. Но Девиль любила таких жеребят. Именно они часто, оставшись один на один с ней, были так внимательны, так тонко понимали ее слова, именно они задавали действительно важные вопросы.
Дев не сильно удивилась, когда Дискордия начала убегать. Она всегда возвращалась и не пропадала надолго. Сначала она уходила на несколько часов, но со временем ее прогулки все затягивались и затягивались. Конечно, далеко малышка не уходила, даже часто говорила Дев куда она уйдет и надолго ли. Да и она уже была подросшей, и к тому же в драках ей практически не было равных, даже среди жеребчиков.
Она не создана для компаний. Там, одна, она думает и доходит до истин, там ей лучше и легче. Дев понимала, что если б она ее удерживала – она бы только еще сильнее навредила ей.
Но Льдистый! Дев прекрасно понимала его. Он ведь волнуется, он ведь так ее любит! Дев восхищалась тем, как жеребец заботился о своей сестренке. У нее у самой дети часто пропадали днями, неделями, месяцами, а потом возвращались. Они играли, они исследовали все вокруг, они учились. Нельзя было мешать им, это их выбор и их путь. Девиль не смела запрещать, Девиль не смела пугать малышей. Зачем? Она могла только объяснить. У нее всегда было время, чтобы объяснить. У нее не было времени ругать и ненавидеть. Может поэтому некоторые чувствовали с ней эдакую вседозволенность. Со временем малыши успокаивались, учились слушать, учились понимать кобылу. Немного времени, и они находили свой путь, и всякие разногласия между ними и кобылой прекращались.
Девиль научилась не держать своих детей, но она переживала за своих детей каждый раз, когда они уходили. И за Дискордию тоже. Кобыла верила, что малютка вернется, кобыла доверяла ей. Но волновалась. А еще больше волновался Льдистый.
-Нет, я не видела ее сегодня. Только Снежинка сказала, будто видела ее днем. Она пробегала где-то рядом с озером, но даже не остановилась, когда Снежинка поздоровалась с ней. А сама я эту проказницу сегодня так и не поймала.
Дев задумалась и к чему-то прислушалась. Она старалась вспомнить когда примерно в очередной раз ускользнула кобылка. Она хотела скорее дать Льдистому хоть какой-то точный ответ, ей хотелось успокоить его.
-Знаешь, я думаю, что к утру она обязательно вернется. А может она даже уже вернулась и где-то спит, только в темноте ее не видно. Или она решила переждать ночь в туманной дали, чтобы вернуться на рассвете. Да, знаешь, я ведь несколько раз находила ее спящей в туманной дали или около озера.Я думаю, что она возвращается по утрам тогда, когда совсем заиграется и теряет счет времени. Утром ведь тут всегда полно детей и лошадей, она знает, что утром ее не станут при всех ругать. А в туманной дали всегда тихо и красиво, она любит это место и часто зовет меня туда, но я не могу, сам ведь знаешь, всегда окружена толпой. А эта толпа не очень-то любит туманную даль, поэтому и не ходим с жеребятами туда часто.
Дев говорила очень спокойно и мягко, чтобы не добавить жеребцу поводов для беспокойства. Большего она сказать не могла, больше она и не знала. Она ласково боднула его в плечо, выражая свою заботу и показывая, что ей не безразлично. И что она рядом, и что все хорошо.
-Только не говори ей, что я рассказала тебе про туманную даль, иначе она дико на меня рассердится. Если хочешь, то мы можем попробовать поискать ее там.
Он сразу поймал приторный взгляд. Как бы Графиня не пыталась выглядеть дружелюбно, но неосознанно цеплялся за все, что выглядело подозрительно: за хитрый взгляд, что он словил. Даже плавные движения не волновали его более, пусть с виду это было совсем не так. Несомненно, ее хрупкая фигура, утонченность и манеры привлекали его не меньше, чем остальных жеребцов. Только, в отличие от них, ни на секунду не сомневался в том, что он «один из тысячи» таких же. Чем и попрекал себя, но в тоже время снова и снова выставлял себя избранным, пусть и пока только в своих мыслях. Но ненадолго. Ему, как воздух, необходимо признание. И он его добьется.
А вот сейчас Ки был готов рассмеяться во весь голос. Одна и в одиночестве? За кого она его принимает? Она на самом деле считает, что он хоть на секунду поверит в эту глупость? И так же верит, что он считает себя обязанным отчитываться перед ней или просто проверяет? Что ж, если так, то она слишком плохо его знает. Оба действия изначально провальные. Фурия такая же, как он, никому не обязанная, считающая, что мир у нее ног. У них разные способы достижения цели, но пусть один. Одна пучина, тьма, тень. Использовать и не жалеть, ранить, гнобить, задираться и притворяться. Не хочешь быть убитым – убивай. Вот с этим конь был полностью согласен.
Самодовольно усмехнувшись про себя, Король выразил вздохом горькую печаль, наполнявшую его все это время.
- На самом деле, я пережил довольно много бед. Люди…я не думаю, что они стремятся облегчить таким, как я, жизнь.
Помотал головой, наклоняясь к земле. Он не собирался выкладывать ей то, чего она желает, но в тоже время и не солгал. Пожалуй, это все, чего сейчас могла добиться Шагия. Король ясно дал это понять. Стоило приглядеть за ней чуть больше, дать шанс, ведь перспектива хороша. Искал подход. Удовлетворил его более бы страх за ее уже тайну, нежели желание помочь иль восхищение. Ведь так он мог бы быть спокойным в искренности чувств. Под уздцы, остальное же чревато бунтом.
Ничего не ответив Ночной Герцогини, лишь загадочно улыбнулся, прошелся вслед. Если она показывала летящие движение, порхала и расцветала, Король шел уверенно и слегка расслаблено, ощущал каждым копытом слой, знал, что оставляет следы. Он был низок, но аура была сильнее вида. Снова акцентировал на себе внимания, как бы перебивая ее своим самодовольствием. С удовольствием наблюдал за этим.
- Сразу к делу, да? – Чуть покривил губы, но легкую улыбку и безмятежное выражение не убрал. – Есть, и ты знаешь, что мне нужно.
Он не спрашивал, он утверждал.
Замолчал, наслаждаясь тишиной и прохладой. Приятное время. Когда он чувствовал, что может управлять ситуацией и знал, что не может быть замеченным. Прекрасное чувство. Тьма поглощала все. Пока Герцогиня смотрела вдаль, Король оглядел ее, осознавая, что невольно заглядывается. Темнеет, сложно отмечать все детали. Он сощурил глаза, а затем резко вскочил перед ней, перехватывая все ее внимание к себе. Уши его чуть прижались назад, зубы клацнули, а сам он встал именно так, чтобы поймать глазами, завел правое копыто за ее, как бы намекая, что не позволит и на шаг отстраниться. Впрочем, он был уверен, что Шагия не двинется, это сломает гордость.
- Герцогиня…боюсь, я не тот, кому нужны твои лживые улыбки, вздохи и взгляды из-под ресниц. Не ставь меня на одну планку с ними и не делай вид, будто бы скучала.
Прекрасно понимал, что даже, если их услышат, что и так маловероятно с таким тембром, выглядеть это будет, как слепая ревность с его стороны. Это то и было ему нужно, лишь она знает истинное значение слов, чему он ведет свои намеки.
- Игрушки всегда приходят в негодность, не только «солдатики». Я предпочитаю сразу знать цену, так удиви же меня.
Король одарил ее горячим дыханием. Глаза были темны, лихорадочно поблескивая в темноте. Был слишком близко, полностью нарушая личное пространство, чего так не любят кобылы и он это знал и пользовался, пусть и так же не считал это способом достижения цели. Как было не жаль, она не добыча…а значит либо с ним, либо уже без него.
Жеребец внимательно слушал кобылу, и с каждым ее словом внутри него росло недовольство. Его сестра стала слишком уж самостоятельной. Да, конечно, ей удалось выжить тогда, когда любой другой жеребенок давно бы откинул копытца. Она не сдалась, она надеялась и верила. В себя, естественно, ибо рядом была лишь пустота внешнего враждебного мира.
И одновременно это сыграло с Дискордией плохую шутку. Кобылка, видимо, возомнила себя непобедимой. Похоже, Льдистому следует серьезно с ней поговорить на эту тему.
Вот только станет ли она слушать. В ее возрасте уши становятся на редкость глухи к доводам старших.
И в тоже время он слишком уважал свою сестру, чтобы применить к непослушному жеребенку более действенные методы воспитания, способные унизить ее достоинство.
-Раз бегала – значит, могла, - больше для себя заключил он. То, что его сестра может просто проигнорировать обращение к ней, ему было известно. Качество это наследственное, и ничего плохого в этом Дис не видел.
-Мне не стоит вмешиваться, - и он вдруг почувствовал, как сердце кольнула обида. А ведь так будет и дальше, и больше. Дискордия растет, и с каждым годом потребность в Льдистом будет уменьшаться. Он уже проходил это, когда чувствовал, как расходятся их пути с матерью. Но видимо привычные к потомству кобылы переносят это расставание куда легче.
-Искать не буду. Пусть наслаждается… - чем именно наслаждается Дискордия, Льдистый говорить не стал. Тут уже не только одиночество, похоже, его сестра начинает не любить лошадей в целом. С чего бы это?
-Говорить ей ничего не буду, - кивнул он Девиль, показывая, что ему приятно ее откровенность. – Она … в общем, я рад, что она кому-то доверяет.
Вот у меня с этим явные проблемы.
-С малыми все хорошо? Моя помощь не нужна? - решил осведомиться он. Жеребята вечно болели. Жеребята и старики – головная боль Льдистого. Однако вот Девиль куда как не молода, однако выглядит просто прекрасно. А ведь он никогда не слышал от нее ни единой жалобы.
“И в глазах знакомая мне грусть! Ну, ночь, сколько не старайся, а всего не спрячешь. Мои глаза не из твоей ли тьмы же сотканы? Сама знаешь, сестра ты мне, мать всего и самой себя! Прятать можешь и не пытаться, все равно вижу в его глазах я грусть, сколько бы ты не старалась! И не виню я ни тебя, ни его. Знаю, что за грусть его томит. Матерям ли не знать, тебе ли самой не знать, ночь! Всех моих детей ты же и забрала, не спросив меня. Ты знаешь, и я тоже знаю как это сложно. Спрячь же его получше, пусть почувствует, что в безопасности под твоею опекой.”
-Знаешь, в тебе еще очень много жизни. Не той жизни, которая просто позволяет есть и спать. Это не то.
Дев пустилась в какие-то туманные объяснения, и если честно, не совсем ясно было, в трезвом она уме или нет. Дети любили ее за эту самую “нетрезвость” ума, как меж собой иногда шутили их родители. А самой ей не казалось это безумием. Это просто немного сложнее, просто...просто сложнее и интереснее, зачем же сразу приравнивать к безумию?
-Знаешь, я хочу сказать... Немного другой жизни. На самом деле жизнь одна, но это понимается всеми по-разному. Она как кровь, только проливается не так. Она как густой, жидн свет. Который холодный. Настолько холодный, что обжигает. И во всех течет эта жизнь, этот свет. Кровь лишь подобие жизни. Наверное, кровь омывает только тело и дает ему спать, дышать и есть, а жизнь... Она течет и дает мысли, радость, понимание, мудрость, жизнь питает то, что иногда зовется душою. И стареет тело от того, что кровь его не омолаживает, и наверное, не омолаживает она тело лишь потому, что жизни остается все меньше, все больше грязи и глупости вливается в чистый поток света. Наверное, я совсем тебя запутала. Не злись на меня, я ведь и сама путаюсь иногда. И просто мне кажется, что ты еще живой. Нас много живых по крови, но так много умирающих по свету. Оттого и болеем и чахнем, глупых и злых природа всегда убивает. А кто лишается той жизни, о которой я тебе говорю, тот и опасен для природы... Ах, прости меня, совсем уже забылась. Но ты живой, ты многое чувствуешь. Наверное, очень многое. И ты так молод, но во многих решениях прав, и свет свой не пятнаешь чем попало. Храни свой разум, храни... Храни не только кровь, но и душу.
“Остановись же, не прошенны твои слова. Лишнего, слишком много лишнего. Разве об этом он спросил? Нет же. Теперь поди вспомни в чем было дело, чего нужно было от тебя...”
-Благодарю тебя за ту мудрость, что ты проявляешь по отношению к сестре. Ты даже не представляешь насколько это важно...
“И хотелось бы, чтобы ты никогда не знал как это сложно. Но поздно, знаешь, все ты уже знаешь. Ночь, прячь же лучше его глаза, заметит ведь, что ты выдала мне его! Прячь его, и без взгляда все понятно матери!”
Ртутная выдержала недолгую паузу и продолжила:
-А с малыми что не день – то приключения от заката до рассвета. И вообще, весна идет, бурлит в них сила и игра. Что не день – то драки жеребчиков. И не уследишь, и разнять не всегда получается, того гляди и ненароком в тебя попадут. Сами-то себя они не калечат, играют так они, понимаешь, тренируются и радость в драке дружеской находят. А мне следить за ними, унимать их. И после драк всегда одни и те же жалобы. На головокружение жалуются, и на мелкие ранки. А снега-то сейчас полным полно еще, искать им травы можно вечность, да и я-то совсем немного знаю. Поэтому и приходится просить их потерпеть, не страшно ведь. Проходит. Да жалко же их, смотришь, как пытаются дотянуться до своих ран, или как потерянным взглядом пытаются понять что с ними... Совсем не по себе, когда идут и качаются и стонут от того как их раздражает головокружение. Помочь хочется, а не могу, не знаю как помочь им зимой. Может, ты знаешь что делать и как лечить забияк?
"Две темных лошадки. Вы должны быть сами по себе. Он понимает это. Ты понимаешь это." - шаг слегка замедлился, когда Герцогиня увидела его усмешку. Вздохнув поневоле немного глубже, прервав тем самым свое доныне ровное дыхание, она отвела взгляд в сторону, улыбаясь, а потом погружаясь в смятение вместе с ним. Ведь она помнила, как сейчас - они мыслят одинаково. И Герцогиня знала, понимала каждый его шаг. Король же понимал каждый шаг ее - гармоничный, казалось бы, дуэт, не будь он настолько прогнившим, разъедаемым чем-то темным изнутри. Хотя для Короля и Ночной Герцогини это не было гнилью: они видели в этом буйство темных красок. А в темных оттенках тоже есть своя красота, великолепие. В них было даже большее благородство.
- На самом деле, я пережил довольно много бед. - единственное, что он ответил на ее вопрос. Для конкретизации лишь добавил, - Люди…я не думаю, что они стремятся облегчить таким, как я, жизнь. - Герцогиня перевела взгляд на него, смотря сверху вниз на то, как он вдруг роняет голову вниз, мотая ей.
Большего она на свой вопрос не получит. Что ж, ей не так была важна подобная информация. Она увидела его реакцию, это было важнее. Посмотрела вдаль, на миг опустила взгляд, но тут же собралась, вспорхнув легкой рысцой, словно легкая бабочка или маленькая птичка, а потом снова перешла на шаг, спрашивая о целях собеседника.
Несомненно, она знала, что ему нужно. Он хотел править, он хотел власти. В структуре табуна он не видел ни одного звена кроме как самой верхушки. И Ки всегда считал своей целью основаться именно на этом месте. Но его амбициозность была бы обычным слепым помешательством, если бы не русло, в которое мог его направить холодный рассудок Герцогини. Было то, что ее отличало от Короля: в ней была страсть к определенным вещам, однако она никогда не переходила черту и понимала, где начинается фанатизм. Это нужно было Ки, нужно было от нее. Это, пожалуй, стояло выше ее очарования и прочих кобыльих причуд. Умение направить, рассудить по-своему, а также и по-чужому.
- Что ж, намереваюсь пожелать тебе удачи в твоих начинаниях, а также уверить, что если тебе понадобится моя помощь... - загадочно и тонко мурлыкала она, как вдруг вороной жеребец ринулся вперед, в миг возникнув прямо преде ней. Кобыла остановилась, храня свою гордость и непринужденность даже видя то, что совсем не ожидала увидеть. более того, она превратила свою улыбку в выражение легкого смятения на лице, будто осуждая Короля за то, что он изволил напугать прекрасную даму.
Он пылко стал заявлять, что рядом не стоит с теми, кому она строит глазки. И она бы так и продолжила понемногу расплываться в улыбке, если бы не последняя фраза. Вдруг ее сердце будто прижгло раскаленным железом, взгляд метнулся вверх, а голова опустилась, превратив шею шагии в лебединую. В горле застрял ком, который она поспешила выплеснуть наружу недовольным хрипом. Ки наверняка рассмотрел бы это как знак того, что герцогиня раздосадована тем, что ее раскусили. Но на деле в сознании кобыла повторила другое его высказывание: "... и не делай вид, будто бы скучала."
Провоцировал ее. Хотел, чтобы она выложила все как на духу, но ведь Герцогиня знала, что он лучше нее знал, что подобные провокации ничем не обернутся. Она лишь вновь подняла голову, раздув ноздри и всем своим видом глаголя: "Говори уже, чего тебе не хватает". И ответ на невысказанный вопрос не пришлось долго ждать. Наш мальчик хотел знать себе цену. Наш парнишка, оловянный солдатик, что боится расплавиться от излишнего тепла. Что ж, Герцогиня и не собиралась держать его над пламенем. Тонко улыбнувшись и прикрыв глаза, она отвела взгляд,
- Говоришь, сразу к делу, - она перевела взгляд на вороного, - А какие у нас с тобой могут быть дела, если не... - она не закончила фразу: Ки сам знал ,о чем она вела разговор; сам же озвучил, что знает. недолго помолчав, она вздохнула, - Ты знаешь, что без моей помощи тебе будет очень непросто. - она хмыкнула, через пару мгновений заявив, - Даже, наверное, твои планы будут неосуществимы без меня. - она повела головой в сторону, искоса заглянув в черный, как смоль, глаз собеседника, медленно кивнув и заявив, - Мы это уже проходили. Я готовлю почву, по которой ты бежишь со скоростью света к нашей общей цели. - она сделала шаг вперед в сторону так, что теперь ее голова находилась сбоку от его голову. Она могла как-то надавить на него: взглядом, наклоном головы, шепотом на ухо - но не сочла нужным. Она лишь опустила взгляд, изображая темную ностальгию, - Ведь все так хорошо начиналось, - она отвернула голову, уверенная, что он слушает, - Лишь немного усовершенствовать эту систему - и мы могли бы свернуть Каскадные Горы. - она прошла вперед, а затем остановилась, оглянувшись на него. Герцогиня подняла вновь гордо голову, фыркнув и хрипнув, призывая не ломать комедию и продолжить их прогулку.
Король ожидал увидеть в ней чуть больше любопытства, все ждал, пока она, наконец, попросит продолжения истории, но так и не услышал. А из-за чего, даже как-то слегка разочарованно повел ушами. Выходит, это и правда был лишь фарс и ничего больше. Скорее даже проверка, и она убедилась в своей правоте на его счет, а Ки был и не против. С самого начала было понятно, что он собирался оставить все в себе, однако все же сказал, пару слов, пусть, как оказалось, для Фурии они не имели совершенно никакой ценности.
- Ну, не говори так, - он добродушно усмехается, роняя голову к плечам, - я не могу сказать, что тебе будет сложно без меня, но зато могу с радостью подтвердить тот факт, что со мной под боком будет куда сложнее. Так что не нужно пустых слов. Они так ничего не значат.
Постепенно сменяет напор какой-то легкой задумчивостью, но напряжение все равно «бегает» вокруг них, словно разряды молнии. Конь опускает на землю в очередной раз копыто и подковыривает, то ли угрожая, то ли от дум своих. Он все еще не до конца оценил потенциал, и к тому же меньше всего на свете хотел кому-то доверять свою драгоценную шкуру. А особенно под таким видом. Король знает, что ему выгодней было бы просто избавиться от нее, но он не сможет.
- Герцогиня, меня, несомненно, радует тот факт, что ты хочешь свернуть горы и все такое…но, зачем тебе, хрупкой, безобидной леди впутываться в столь плотную и липкую паутину? Интерес, жажда власти, желание управлять другими, показать себя? Увы, я не склонен верить в сказки.
Его, несомненно, сильно задел тот факт, будто бы он, Король, мог зависеть, пусть и от такой, кобылы. Нервы затрещали, как бы рвались по швам, а сам он сильно сжимал зубы, дабы в порыве эмоций не клацнуть ими еще раз. Тогда бы победа перевесила в ее сторону. Как бы эти слова, а скорее само осознание подобного, не выбивало из него воздух, не собирался идти на поводу и сдержался, погасив еще одну, но уже более острую вспышку ярости. У него совершенно другое мнение на этот счет, но, если Герцогини будет так удобнее и спокойнее на душе, он смирится. Чем меньше она оценивает его, тем сильнее сама открывается. А Ки всегда должен иметь за собой хоть какие-то приоритеты. До того момента, пока она осознает, к чему он себя ведет, а это когда-нибудь обязательно случится.
Ангел-черт, бывало, собрался сказать, что он не ждет от нее верности, как может показаться на первый взгляд, но в самую последнюю минуту замолчал. Она и сама поймет, что это не так, если будет бдительной, а если и пропустит, Королю будет только меньше хлопот. Едва слышно фыркнул, следуя за ней. Уверенно, словно ничего до этого не происходило. При разговоре такого содержания перемещаться было не слишком разумно, так как в поле зрение мог не попасть тот, кого не желали видеть рядом.
- Почву? Ха…не говори мне, что ты…
Жеребец усмехнулся, провожая ее слегка насмешливым взглядом. Уничтожить вожака и занять его место, всегда было его целью. Но то, что Герцогиня захочет поставить себя в невыгодное положение, он не ожидал. Или же она надеялась, что в случае неудачи сможет отвертеться? Так, стоило быть уверенной, что такой риск всегда ведет к большим потерям. Впрочем, в этот раз Король был куда уверенней в себе и сдаваться не желал, впрочем, как всегда. Ему и правда, стоило найти себе верных помощников, но сначала его целью были такие, как Гриммджоу. Никак не тот, кто равен ему. Это ставило на нем смутные сомнения, но в тоже время интересовало его больше. Совсем, как тогда, когда он пришел к волкам. Адреналин. Но Ки…изначально его желанием стала еще одна проверка. Ожидала ли она от него радушного приема, что он сразу согласится на такое предложение, пусть и очень выгодное для себя? Увы, он предпочтет держать ухо востро. Не одна она умеет играть на чувствах и эмоциях.
Льдистый навострил уши и внимательно слушал Девиль. Однако быстро затерялся в ее витиеватых выражениях. Таис называла такой поток красноречие истечением сознания и характеризовала, как весьма тревожный симптом.
Так что Дис делал два дела сразу: слушал и украдкой рассматривал темно-серую кобылу. Ничего необычного ему заметить не удалось. Тело вроде в полнейшем порядке. Насчет души – в этом Льдистый был не уверен. Да и кого сейчас на душе тишь да гладь.
Нас много живых по крови, но так много умирающих по свету.
Разум его зацепился за эту фразу, и жеребец решил, что примерно понимает, о чем толкует смотрящая. Да, свет нынче действительно стал весьма редким явлением. Зима – она не всех меняет к лучшему, заставляет проявиться темные мысли, словно кровавые следы на снегу. Однако кто их заметит в отсутствие света?
-Когда находишь время размышлять? – спросил он после небольшой паузы. – Следишь за малыми весь день. Шум, суета. Как мысли текут так складно?
Впрочем, задал этот вопрос он больше из желания подбодрить кобылу. Льдистый и сам порою делал несколько дел сразу. А кто считает, что размышление – это не тяжкий труд, а праздное занятие, тот действительно разумом не блещет.
А вот описание горестей малых заинтересовало его куда больше. С дурным нравом жеребят он ничего поделать не мог, да и не хотел. Пусть перебесятся в детстве, чтобы после лихие мысли возникали реже. Здесь ограничивать юных жеребчиков не стоило. А что царапины да ссадины получают – так это вполне нормально. Пусть привыкают, что в мире существует не только теплый бок матери.
С головокружением – здесь тоже ничего страшного. Корма сейчас не слишком много, порою приходится ложиться спать и на голодный желудок. А малые еще и носятся, как угорелые. Все силы расходуют, так и чего с того удивляться? Хорошо, хоть, на ногах держаться.
-В лечении не нуждаются, - хмыкнул жеребец, поворачиваясь к Девиль боком и осматривая поляну. Заметил лавовую гриву Герцогини рядом с вьющимися черными кудрями, нехорошо прищурился, однако сосредотачиваться на этом не стал. Дискордия так и не появилась. Может, действительно схоронилась в своем тайном убежище. – Нуждаются в еде. Наведайся с ними к горным вершинам. Был там, есть чего пожевать, хоть и не слишком вкусно. Питательно –того довольно.
-В лечении не нуждаются.
“Вот, уже легче. Хоть одной тревогой меньше будет теперь.”
– Нуждаются в еде. Наведайся с ними к горным вершинам. Был там, есть чего пожевать, хоть и не слишком вкусно. Питательно –того довольно.
“Вершины, с малышами? Видно, совсем в своих мыслях увяз. Еда есть, но вершины... Ах, молодость-молодость! Так легко находит простые ответы, а детали убегают из виду. Но прав, еда есть, питательная. И не поспоришь, могло бы помочь малюткам. Да только попробуй я уговори их есть жухлые травы. Фырканья да улюлюканья – все, что я услышу. Да и с этими бунтарями по скользким склонам не походишь. Не вернутся целыми. Все-таки, может у подножий, или где-то совсем невысоко получится найти им еды. И получится уговорить их быть быстрыми и тихими. Не то иначе придется по двое или по трое водить поесть, а такой расклад никуда не годится. Эх, весна, приходи же скорее, нужна ты мне тут. Без тебя совсем сложно.”
-Большое спасибо за совет, я и не подумала поискать с ними еды где-нибудь повыше, а ведь правда, там и могло бы быть их “лекарство”. Выручаешь ты меня, уже в который раз.
“ Дай же этот мир тебе сил, Льдистый. Чую я, что тебе они очень нужны, хоть и без того ты силен и крепок духом.”
-А насчет сестры не волнуйся. Она правда очень сильно тебя любит. Она еще и уважает тебя, как старшего, как некоего наставника и учителя.
“Главное, не подведи ее... И себя не подведи. А впрочем, ты и сам об этом знаешь, и нет нужды тебе это говорить, и нет нужды тебе слышать мои мысли.”
-Ты поступаешь правильно. Не каждый был бы так умен и справедлив.
“Достаточно лишних слов, еще будет случай их наговорит. Хватит, итак уже много непрошенных слов было сказано.”
-Спасибо тебе за совет, и за время, что нашел, чтобы уделить мне. Я это очень ценю.
"И спасибо тебе, что ты жив и неглуп...Это куда важнее."
Ки не верил ни одному ее слову. Это даже утомляло. Вы не поверите, но бывали моменты, когда Герцогиня была способная говорить правду. И она действительно испытывала желание помочь Королю. С какой целью? Все просто: в табуне Короля ее положение будет самым выгодным, самым устойчивым, самым твердым. Она не исключала возможности, что, раздобыв трон, он может не понять сразу, как работает эта игрушка, может использовать неправильно свою власть, однако это лишь поможет ей стать влиятельной фигурой в Каскадных горах. Тем не менее, она не будет участником какого-бы-то-ни-было конфликта. Она будет незаметным подстрекателем - и эта позиция ей, не поверите, более, чем нравилась.
А без Ки, учитывая его планы и амбиции, она останется лишь наравне с другими подчиненными Адриассы. Что это могло значить? Она не сможет никаким образом влиять на исход подобного переворота. Откажи она в помощи Королю, стала бы обычной кобылкой. которая будет стоять в стороне и слушать своих вздыхающих "подружек", восклицающих, что "Вот было время..." Их устраивало, что дела табуна проворачиваются в подобных ситуациях без их участия, Герцогиню же - нет.
- Неужто думаешь, что тяжело будет лишь тебе? - она улыбнулась, оглядываясь на центр поляны, окидывая взглядом всех присутствующих лошадей, - Ты же знаешь, Ки, операции, подобные тем, что ты хочешь провернуть, не могут не затронуть всех. - Она вновь повернулась к жеребцу, - А также ты знаешь, что больше всего в подобных ситуациях я ненавижу быть затерявшейся где-то в толпе! - кому как не этому коню знать, что Ночная Герцогиня всегда стремилась к центру событий. Вернее, будучи куда более продуманной лошадью, нежели обычная любопытная кобылка, она предпочитала не выдавать своей ярой поддержи одной из сторон, однако всегда выбирала сильнейших. Почему в этот раз она была на стороне Ки?.. Трудный вопрос.
И Король тоже не находил на него ответа. А все неизвестное автоматически кажется подозрительным. Подозрения и толкали вороного на новые и новые вопросы, слыша которые, Герцогиня просто отводила взгляд ,сигнализируя: "Все же куда проще, чем ты мог себе подумать".
- Пучина так или иначе затянет всех, - голос ее был тихим и спокойным, а на губах царила легкая улыбка, вызванная той самой невинной идеей, которая способна была вдохновить на какую-нибудь небессмысленную детскую шалость, - И я не желаю править, да, ты прав, - вновь ее взгляд поднимается на него, голова поднимается гордо вверх на изящной лебединой арабской шее, - Но мне не чуждо желание безопасного общества вокруг. - ее шаг немного замедлился, она стала старательнее вытягивать ноги, сама не зная, почему. Возможно, задумчивость или желание привлечь больше внимания собеседника. - Кому как не нам, в конце концов, знать, что идеального мира не существует. - размытая фраза сказанная ею с некоторой горечью, будто она готова была заплакать. Наигранно, конечно, но доля правды была. В этом мире побеждает, несомненно, сильнейший, однако выжить может лишь самый способный адаптироваться к условиям вокруг. Герцогиня видела свое будущее лишь в приспосабливании к тому миру, который построит на Каскадах Ки. Он сможет захватить власть, может даже ее и захватит. И в таком случае Гера жаждала быть на стороне нападающего, ведь у него больше шансов, как ни крути. А раз она приняла сторону атакующего, то должна была подготовить арену к сражению. Такую арену, на которой ее фаворит в этой схватке имел бы максимальное преимущество.
- Почву? Ха…не говори мне, что ты… - его насмешливый взгляд заставил Герцогиню отвести взгляд. Это все начинало затягиваться, поэтому она вздохнула и перевела взгляд вновь на Короля, подытоживая:
- Я не собираюсь ставить на карту все, это не в моих правилах. Но ты, я думаю, понимаешь, что сотрудничество со мной не может тебе не пригодиться. - после этих слов она гордо вышла вперед, обгоняя своего собеседника. Обернувшись, она высказала последнее:
- Я не многим говорю подобное, Ки, но я... - она гордо вскинула голову, вытягивая из себя эти слова, - ... Буду рада, если мне найдется место в твоих планах на это общество. - и она остановилась, отвернувшись. Сделала пару шагов, разворачиваясь перпендикулярно ему и боковым зрением искоса поглядывая на Короля. Сама же делала вид, что беззаботно щиплет травку, мол разговор уже состоялся. Хотя внутри было скромное желание узнать, что это, отнюдь, не конец.
<--- Могучий лес
- Мне говорила мама, что есть такая звезда на небе...А один мой хороший знакомый сказал, что я есть начало.
Тихо пробурчала кобыла. Она уже упоминала об этом "хорошем знакомом" в их разговоре, а значит он оставил не малый след в её жизни, раз она вспоминает его слова. Взглянув из-под чёлки на Аффелию, Грим лишь елезаметно улыбнулся.
- Хмм, начало? Весьма интересное предположение..- мягко молвил жеребец, поглядывая из-под чёлки на кобылу. Почему-то фраза показалась незаконченной, а может он фантазирует?! Всё же какая-то доля любопытства его распирала. Что за загадочный знакомый такой был..
Не подавая виду о размышлениях, Джо всё также медленно вышагивал вперёд, всё больше и больше приближаясь к просвету впереди.
Ему всегда нравилось возвращаться на поляну, которая всегда была полна приветливых соплеменников. Но сегодня возвращаться было вдвойне приятнее, ведь он был не один. Гриммджоу был почему-то даже более чем уверен, что Адриасса примет Аффелию. Но если что-то пойдёт не так, - он костьми ляжет, но добьётся её одобрения.
Карамельное яблочко...- с улыбкой пронеслось в мыслях яблочного.
- Ммммм, звучит очень соблазнительно.
- Соблазнительно, аппетитно и желанно. - кокетливо протянул жеребец, после чего слегка куснул Альфу за бочок. - Так бы и съел...но нельзя.. - покачивая головой добавил серый и стал шагать более бодро. Каждая мышца его тела проступала под кожей, а лёгкий ветерок, скользивший меж деревьев, колыхал его хвост и гриву.
Ну-с, понеслась..
Сделав пару финальных шагов, Грим наконец-то выбрался на поляну, которая раскинулась сразу же за лесом. Оглянувшись назад, убедившись что Аффелия не остановилась позади, андалузец замедлился, дабы поравняться с ней в плечах. Молчаливо окинув взглядом поляну, Джо с облегчением выдохнул, заприметив вдали Адриассу. А это значило, что её не придётся искать и дожидаться. Помимо неё, на поляне присутствовала немалая часть остальных членов табуна. Жеребцы и кобылы: с различными характерами, желаниями и намерениями. Каждый был занят чем-то своим: общением, игрой, плетением интриг или же флиртом. Все такие разные, и в то же время их объединяло одно - табун Каскадных Гор. Повернув голову к Альфе, Грим ткнулся мордой в её плечо и молвил:
- Главное - не волнуйся. Всё будет хорошо! Ведь я с тобой.. - подмигнув кобыле, андалузец прибавил в шаге.
Адриасса, стоявшая в сторонке, наблюдала за здешними обитателями и, в особенности, жеребятами. Поэтому не заметить приближения парочки лошадей, она не могла. Лёгкой походкой, слегка покачивая головой, Джо расплылся в приветливой улыбке, по мере приближения к главной кобыле. Когда расстояние между ними сократилось до метров 3х, Гриммджоу добродушно протянул:
- Здравствуй, Адриасса! Рядовой Гриммджоу вновь вернулся на просторы поляны. - задорно воскликнул Грим, с присущей ему ноткой юмора. - Но вернулся я не один, а с прекрасной дамой.. - добавил он, отведя взгляд на Альфу, стоящую немного позади. ...и я надеюсь на твою благосклонность в принятии решения позволить ей стать частью твоего табуна.
"Держа" на морде всё ту же милую улыбку, андалузец с нетерпение стал дожидаться ответа от Адриассы.
- Соблазнительно, аппетитно и желанно.
Ты тихо хихикнула и помотав головой сделала пару шагов в сторону. Как бы это странно не звучало, но серый жеребец нравился тебе все больше и больше, с каждой проведенной минутой рядом с ним. Ты просто не могла оторвать от него глаз, и, кажется, еще несколько таких вот кокетливых движений в твою сторону и вскоре ты не сможешь оторвать от него свою душу.
- Так бы и съел...но нельзя..
Съел бы он. Ишь, какой шустренький. Чур, я буду первой.
Ты взглянула на него, как-то лукаво, с улыбкой на твоих мягких губах. Тихо фыркнув, посмотрела на заканчивающуюся тропинку из леса. В груди снова послышался неровный стук сердца, как бы ты не старалась волнение, почему то тебя не покидало.
Слегка притормозив, на этой едва заметной глазу границе, ты пропустила серого вперед. Ушки немного сами собой заложились назад, ноздри вздрогнули, от воздуха наполненного нескончаемым количеством ароматов лошадей, которые находились на поляне. Но пока ты их не видела, нужно было сделать всего лишь еще несколько шагов.
Когда Грим повернулся, словно почувствовал, что ты остановилась, ты сразу же двинулась вперед, как только уловила его движения. Поставила ушки торчком и улыбнулась, мол, «все в порядке не переживай!». Догнав его, точнее сровнявшись с ним, ибо он так же подождал и тебя, ты окинула взглядом поляну что открылась твоему взору.
Ах, сколько лошадей здесь было, все разных мастей, каждая выделалась по-своему. Куча ребятни бегали туда-сюда, до твоего нежного слуха доносились их веселые крики, смех, доносился и суровый, но такой мягкий голос укора некоторых кобыл за их неосмотрительность, но все смотрели на малышню по-доброму, а как иначе смотреть на тех, кто еще совсем чист сердцем и душой.
Твой взгляд на мгновение остановился на вороном жеребце, он привлек твое внимание свой внешностью. Точнее своей вьющейся шерстью, такая была у одной из любимых собачек Элис, как их там называли, пудели, если не изменяет тебе твоя память. Ты прыснула и громко всхрапнув, взглянула на серого.
- Главное - не волнуйся. Всё будет хорошо! Ведь я с тобой..
Как же я благодарна небу, что ты есть у меня.
Сказали твои глаза, когда ты пересеклась взглядом с Гримом. На его нежное касание в плечо, ты ответила тем, что, уткнулась в его волнистую гриву, зажмурившись от удовольствия. И как только серый прибавил в шаге, ты пропустила его на полкорпуса вперед и двинулась следом.
- Здравствуй, Адриасса! Рядовой Гриммджоу вновь вернулся на просторы поляны.
Так вот чей голос ты услышала, почему то сразу на него отреагировала. Перед вами стояла рыжая кобылица по запаху явно в возрасте, а вот по внешнему виду не скажешь. Подтянутая, поджарая, с лоснящейся шерстью, что переливалась золотым отблеском, в глазах читалась мудрость и характер, настоящая доминантная кобыла. На его высказывание «рядовой» ты, конечно, удивилась, но поняв, что это сказано в шутку, невольно улыбнулась.
- Но вернулся я не один, а с прекрасной дамой.....и я надеюсь на твою благосклонность в принятии решения позволить ей стать частью твоего табуна.
Ну вот теперь настала и твоя очередь принять участие в этом «представлении». Ты вышла из-за спины Гриммджоу, и приветливо улыбаясь, поравнялась с ним плечами. Кивнув, при этом задержав свою голову на пару секунд внизу, ты подняла свой теплый взгляд на кобылу.
- Здравствуй многоуважаемая Адриасса, мое имя Аффелия, и как уже сказал мой спутник, я надеюсь на Вашу благосклонность, и вы примите меня в свой табун.
Ты пошевелила ушами и обмахнулась смоляным хвостом. Взору сразу попала малышка, что стояла позади. Она, скорее всего, являлась дочерью, тепло, взглянув и на нее, ты снова перевела взгляд на Адриассу с нетерпением ожидая ответа.
Отредактировано Affeliya (2014-04-15 21:36:46)
День был чудесным. Над поляной приветливо расстилалось чистое и ясное небо, мягко светился солнечный диск, природа буйствовала просыпающейся зеленью. Что может еще лучше?
Ада была в своей стихии. Она краем глаза присматривала за лошадьми даже не смотря на то, что воины в табуне тоже не дремали. Внимательный осмотр своих земель приносил ей душевный покой, поэтому Адриасса не отказывала себе в этом капризе. Она с улыбкой наблюдала за игрой жеребят, среди которых резвилась и её соловая кроха, попутно размышляя о чем-то своем. Теплый ветерок подхватывал её гриву и ласково щекотал ноздри запахом весенней свежести. Переминувшись с ноги на ногу, Ада дернула ухом и всмотрелась в отдаленные силуэты. По мере их приближения, в одном из силуэтов Ада узнала серого андалузца Гриммджоу по его высокому росту и ниспадающей волнистой гриве, молодую же гнедую кобылу, мягкой поступью ступающей рядом с ним, рыжая не знала. Но даже за пол мили Ада уже наметанным взглядом могла заметить, что незнакомка - никто иная, как дружелюбно настроенная гостья, желающая остаться в табуне.
Что же, сила наша в нашем количестве и сплоченности.
Конечно, Ада заметила их, но она не стала откровенно таращиться, а лишь расслаблено вздохнула и продолжила блуждать взглядом по горным пейзажам. Парочка направлялась в её сторону, что было ясно еще с самого начала.
Ах, Гриммджоу, вот и тебя весна коснулась.
Теперь они были совсем близко. Гнедая кобылка держалась своего проводника и с восторженной заинтересованностью взирала на табун, рассматривая его жителей. Вот её мягкий взгляд коснулся жеребят, затем немного задержался на черном кудрявом жеребце. Король неизменно вызывал у новичков заинтересованные взгляды, но они его совсем не смущали. Кажется, он уже давно привык к вниманию.
Ада с улыбкой наблюдала за Гримом и за гнедой кобылицей, и от взгляда будённовки не смогла ускользнуть нежность, которой они взаимно обменивались между собой. Грим, из без того пребывающей в своей светлом и веселом ореоле, кажется, рядом со спутницей расцвел еще пуще прежнего. Когда андалузец обратил на Аду свой взгляд, в нем отразилась дружелюбная решительность. Рыжая ценила в нем неотъемлемое бодрое состояние духа, доброту и веселый молодой азарт.
- Здравствуй, Адриасса! Рядовой Гриммджоу вновь вернулся на просторы поляны, - задорно воскликнул Грим, чем заслужил приветственную спокойную улыбку от главы табуна, - Но вернулся я не один, а с прекрасной дамой.....и я надеюсь на твою благосклонность в принятии решения позволить ей стать частью твоего табуна.
Адриасса кивнула головой в знак приветствия и следом за Гримом окинула дружелюбным взглядом и ту самую прекрасную даму, с которой вернулся бедовый жеребчик.
- Доброго дня, господа, - с легкой привычной доброй улыбкой на устах, произнесла рыжая и приготовилась выслушать молодую кобылку, выступившую чуть вперед.
- Здравствуй многоуважаемая Адриасса, мое имя Аффелия, и как уже сказал мой спутник, я надеюсь на Вашу благосклонность, и вы примите меня в свой табун.
Во взгляде Адриассы плескались её три неизменные спутники: спокойствие, уверенность и доброта. Несколько секунд рыжая всматривалась в Аффелию, чтобы понять, кто стоит перед ней. Стоит ли говорить, что кобылка не несла в себе никаких дурных признаков?
Наверняка, молода и неопытна. Хорошо, что Грим нашел её: в одиночку кобылам не стоит блуждать по диким просторам. А здесь она будет в безопасности. - рыжая знала об участях, которые могли настигнуть одиноко блуждающих лошадей. Хищники, порою безжалостные капризы природы, агрессивно настроенные одиночки, табуны, в порядочности во многом уступающие табуну Каскадных гор, - и это еще далеко не всё.
- Ох, Грим, разумеется, я предоставлю твоей знакомой дом, - рыжая улыбнулась и перевела теплый взгляд на Аффелию, - да что там, не только твоей, но отныне и моей знакомой. Наш табун - одна большая семья. Мы стараемся во многом обеспечить уют и безопасность. Уверенна, тебе не стоит говорить о том, что каждый должен уважать друг друга и взаимно помогать. Рада принять тебя в наши ряды, Аффелия.
Адриасса подбила свои бока длинным хвостом и довольно оглянула окрестности.
- Замечательная погода. Вы прошли большой путь? Устали? Надеюсь, не настолько, чтобы не позволить себе небольшую прогулку по табуну. Что скажете?
Рыжая приподняла бровь и поманила головой за собой. Ей хотелось немного размять ноги и пройтись по своим владениям.
- Итак, Грим, - непринужденным расслабленным тоном произнесла рыжая. - Может, расскажешь где встретил Аффелию? Надеюсь, с вами не приключилось ничего плохого?
Адриасса сегодня явно была в хорошем положении духа, который располагал её к непринужденным и теплым беседам. Томно вздохнув, она добавила к своим словам: - К сожалению, по своему собственному опыту я часто имела возможность убедиться в том, что новые знакомства за пределами поляны - это, как правило, знакомства при немного горьких обстоятельствах. Хотя, возможно, я ошибаюсь, и вам повезло с тем, что судьба свела вас при приятных обстоятельствах.
- Доброго дня, господа, - с легкой привычной доброй улыбкой на устах, произнесла рыжая.
Гриммджоу видел в Адриассе эдакую мать всея табуна. Она всегда пребывала в хорошем расположении духа, излучала тепло и добродушие. Её природная приветливость и благосклонность не могли не умилять и не радовать. Она была тем самым образцом хранительницы очага и заботливой матери, которое бережно лелеяла своё чадо. А в данном случае, она лелеяла табун и каждого, кто являлся его частичкой.
В каком-то роде он разглядывал в ней именно черту матери, ведь как таковой не имел в детстве, и понятие о такой "роли" ему мало известно. Но почему-то Грим был полностью уверен, что в ней сочетаются все качества истинной маменьки. В ней, и Девиль. Но если Девиль могла спокойно отреагировать на подобного рода ассоциации и чувства, то к Адриассе Гриммджоу старался проявлять исключительно безграничное уважение.
Тёплый голос гнедой кобылки рассёк воздух и Грим перевёл взгляд на неё.
- Здравствуй многоуважаемая Адриасса, мое имя Аффелия, и как уже сказал мой спутник, я надеюсь на Вашу благосклонность, и вы примите меня в свой табун.
Глядя на рыжую, сомнений в том, что ответ Адриассы будет положительным - не оставалось. Присущее ей спокойствие и добрый взгляд отсеивали все плохие мысли в один миг. Изучающе осмотрев Аффелию, Адриасса не стала тянуть с ответом и тут же молвила:
- Ох, Грим, разумеется, я предоставлю твоей знакомой дом, - рыжая улыбнулась и перевела теплый взгляд на Аффелию, - да что там, не только твоей, но отныне и моей знакомой.
В этот момент Грима одолело чувство неимоверной радости. Сейчас бы он браво подпрыгнул на месте, но так как здесь дамы, - решил обойтись лыбой до ушей и сияющим взглядом. Переступив с ноги на ногу, он подобно жеребёнку, выслушивающему похвалу, с довольной физиономией слушал главную кобылу дальше.
- Замечательная погода. Вы прошли большой путь? Устали? Надеюсь, не настолько, чтобы не позволить себе небольшую прогулку по табуну. Что скажете?
Встряхнув головой, а в последствии и могучей шеей, Джо перевёл взгляд на Аффелию. Не замечая в её мордашке выражения отказа, он двинул вслед за Адриассой, выстраиваясь вровень с её плечами.
- Думаю, что это будет полезной пешей прогулкой для нас, и прекрасной возможностью для Аффелии получше разглядеть здешних обитателей.. - сопроводив свои слова лёгким кивком, Гриммджоу всхрапнул и вдохнул полной грудью.
- Итак, Грим, может расскажешь где встретил Аффелию? Надеюсь, с вами не приключилось ничего плохого? - спокойно спросила рыжая, чем вызвала тёплую улыбку на губах Грима. Вспоминать момент встречи с Аффелией казалось чем-то невероятным. Ведь, по сути, это было совсем недавно, а ему начиналось казаться, что он знает её уже приличный отрезок времени. Весна творит свои чудеса, сплетая судьбы самыми удивительными способами и невероятно быстро.
- Кхм, это был несколько забавный и, по-своему, неловкий момент. - усмехнувшись начал Джо и повернул голову в сторону Аффелии..- Мы повстречались на территории Горных вершин. Не самое благоприятное место для одиноких прогулок. Ты же знаешь мою тягу к путешествиям и изучению местности, ведь я не такой частый гость на поляне.. - продолжил Грим, поворачивая голову уже к Адриассе. Приподняв голову повыше, он краем глаза оглядел поляну, и присутствующих лошадей.
Всё как всегда...Это радует..
- Заприметив Аффелию и потревожив её ммм...игривое времяпровождение, я уж было подумал, что забрёл куда-то слишком далеко и наткнулся на другой табун. Ведь в нашем её не наблюдал. Пришлось объясняться, хех. В свою очередь, она подумала, что я также являюсь членом табуна. Даже вожаком - с ноткой иронии произнёс Гриммджоу.- Уж что-что, а это точно не моё... - по-доброму закончил серый и взглянул на Альфу как-то по-тёплому, по-родному.
Ветер, что заглянул на поляну, подхватил твою гриву и словно в танце закружил пряди твоих волос. Насвистывая мелодию в твои уши, он успокаивал тебя, позволяя твоим мыслям, на секунду, растворится в его легкости. Наконец прозвучал долгожданный голос Адриассы, от которого ты слегка вздрогнула, так как, подхваченная тем самым ветром улетела уже куда-то далеко.
- Ох, Грим, разумеется, я предоставлю твоей знакомой дом, - рыжая улыбнулась и перевела теплый взгляд на Аффелию, - да что там, не только твоей, но отныне и моей знакомой. Наш табун - одна большая семья. Мы стараемся во многом обеспечить уют и безопасность. Уверенна, тебе не стоит говорить о том, что каждый должен уважать друг друга и взаимно помогать. Рада принять тебя в наши ряды, Аффелия.
- Спасибо! Мне очень приятно это слышать от Вас. – пробурчала ты в ответ, обмахнувшись своим смоляным хвостом.
Столкнувшись взглядами с рыжей кобылой, ты робко улыбнулась, рядом с ней ты почему то чувствовала себя робкой малышкой, хотя на самом деле таковой и не являлась. Ты уже давно привыкла к своему образу наивной годовалой кобылки, хотя внутри была достаточно стервозной и пылкой дамой, ведь годы брали свое. Однако тот самый мир фантазий, в который ты так любила погружаться, не давала твоему нутру выплеснуться наружу, и потому ты сдерживала свой характер внутри. Он спал где-то там глубоко, и может быть, какое-нибудь страшное обстоятельство, разбудит все твое естество, а пока мир видел лишь твою доброту, тепло, и легкую отстраненность.
- Замечательная погода. Вы прошли большой путь? Устали? Надеюсь, не настолько, чтобы не позволить себе небольшую прогулку по табуну. Что скажете?
- Думаю, что это будет полезной пешей прогулкой для нас, и прекрасной возможностью для Аффелии получше разглядеть здешних обитателей..
- Я полностью солидарна с Гримом.
Вообще если ты отдалась противоположному полу, то отдалась ему во всем. Ты становилась тенью своего партнера, давая тому возможностью чувствовать себя мужиком во всех смыслах. Лезть в разговоры ты тоже считала лишним, но в такой ситуации вставлять свою лепту стоило, ведь диалог кобыла вела с вами двумя. Хотя твоя излишняя скромность порой просто не поворачивала твой язык, на какие либо разговоры, это с серым тебе стало как-то легко, ведь обычно ты закрывалась в себе и подобно ежику сворачивалась в клубок и выпускала наружу свои маленькие иголочки.
- Итак, Грим, - непринужденным расслабленным тоном произнесла рыжая. - Может, расскажешь где встретил Аффелию? Надеюсь, с вами не приключилось ничего плохого?
- К сожалению, по своему собственному опыту я часто имела возможность убедиться в том, что новые знакомства за пределами поляны - это, как правило, знакомства при немного горьких обстоятельствах. Хотя, возможно, я ошибаюсь, и вам повезло с тем, что судьба свела вас при приятных обстоятельствах.
Слава небу с Гримом нас свело неловкое обстоятельство жизни, а вот приключения с Анафемой были куда суровее… Как вспомню, так аж мурашки берут.
Было немного трудно поверить в то, что многие обитатели табуна познакомились с руг другом в горьких обстоятельствах. В данный момент, смотря на каждого, кто находился на поляне, в голову никак не укладывался хоть один такой случай. Все здесь были на столько спокойны и безмятежны, поляна была наполнен чистой радостной энергией, которая вселяла в тебя уверенность. Топая следом за Адриассой при этом, не отрываясь от серого бока, ты то и дело смотрела по сторонам, рассматривая владения.
- Кхм, это был несколько забавный и, по-своему, неловкий момент. - усмехнувшись начал Джо и повернул голову в сторону Аффелии..- Мы повстречались на территории Горных вершин. Не самое благоприятное место для одиноких прогулок. Ты же знаешь мою тягу к путешествиям и изучению местности, ведь я не такой частый гость на поляне.. –
Когда серый заговорил, ты повернула свою голову к нему, внимательно слушая его повествование вашего знакомства, и на его смешок иронично закатила глаза. Да, ты до сих пор караешь себя за то, что позволила себе расслабиться, так и не удосужившись в том, что вокруг никого нет. И слава небу, что там оказался Грим, а не какой-нибудь дикий хищник, который не упустил бы такого момента.
- Заприметив Аффелию и потревожив её ммм...игривое времяпровождение, я уж было подумал, что забрёл куда-то слишком далеко и наткнулся на другой табун. Ведь в нашем её не наблюдал. Пришлось объясняться, хех. В свою очередь, она подумала, что я также являюсь членом табуна. Даже вожаком - с ноткой иронии произнёс Гриммджоу.- Уж что-что, а это точно не моё...
- Да уж, просто я ввиду своей глупости, неосмотрительно, позволила себе расслабиться и как следует поваляться... Обычно на глазах противоположного пола я себе такого не позволяю… а тут такая неожиданность, знаете я была готова провалиться сквозь землю. Хотя только сейчас я осознаю тот факт, что судьба свела меня с ним не зря, ведь все могло сложиться иначе, как Вы уже упоминали горько, и плачевно.
Ты улыбнулась и посмотрела на рыжую кобылу, а после перевела свой нежны, теплый взгляд га Грима. Так хотелось снова прижаться к нему, зарыться своим бархатным носом в его шелковистую гриву, но позволять себе такого на публике было как-то, неудобно, что ли. Просто если ты так сделаешь, то в неловкую ситуацию попадет Адриасса, а кому такое надо, будет еще время побыть вдвоем, ведь кто-то там зарекся, что отведет тебя на море.
- А вот с другой знакомой, Анафемой, мой путь к свободе был куда страшнее, ведь нам пришлось пережить встречу с росомахами. Для меня это было впервые, и поверьте, больше такой встречи я не желаю…
Ты невольно вздрогнула, слегка отведя уши назад. Это событие произошло так недавно, что все краски вспыли у тебя перед глазами, и так будто вновь пережила их здесь и сейчас. Хлестнув себя по боку, ты встрепенулась, и вновь настроив себя на добрую волну, нежно улыбнулась своим собеседникам.
Отредактировано Affeliya (2014-04-28 16:41:45)
Рыжая неторопливо перебирала ногами, не сводя приветливого взгляда со своих собеседников.
- Кхм, это был несколько забавный и, по-своему, неловкий момент, - усмехнулся Грим.
- Если этот момент вспоминается с улыбкой, то это явно хороший момент, - заприметила Ада,улыбаясь.
Пока Грим, взбодрившийся приемом в табун своей подруги, весело, с добродушной свойственной ему усмешкой рассказывал о знакомстве с Аффелией, Ада порою не могла сдержать улыбки: иногда серый напоминал ей озорного жеребенка, легкомыслие, живость духа и ребячество которого все еще жили в его молодой душе. Это поведение в сочетании с взрослой и хорошо сложенной фигурой жеребца производило неизгладимо-хорошее впечатление. Рыжая мысленно пожелала, чтобы Грим всегда оставался таким, и разочарования сего мира не смогли испортить его открытую душу. Адриасса понимала его воодушевленное положение духа, виновницей которого от части была кротко следующая за ним Аффелия. Ада заметила, что она не перебивает и лишь скромно соглашается со словами Гримма взглядом, иногда отвлекаясь лишь за тем, чтобы оглянуть окрестности. Разумеется, новая обстановка далеко не способствовала раскрепощению, но отчего-то рыжая чувствовала, что Аффелия не лишена пыла. Когда Грим закончил свои слова, она продолжила.
-..Хотя только сейчас я осознаю тот факт, что судьба свела меня с ним не зря, ведь все могло сложиться иначе, как Вы уже упоминали горько, и плачевно.
Ада уловила в её взгляде, обращенном к Гриму, теплую нежность. Их взгляды, обращенные друг к другу, были как отдельный разговор без слов. Рыжая знала этот взгляд, которым сейчас Аффелия одарила серого, когда хочется прильнуть и забыться, наслаждаясь компанией друг друга под теплым весенним солнышком. Когда-то и она сама стояла в стороне и робко наблюдала за величавым жеребцом, и чувствовала теплоту в сердце, но не могла и допустить, что та теплота - не дружба, не привязанность, а любовь. А когда растолковала это, то было, пожалуй, уже поздновато. На секунду в глазах рыжей промелькнула невинная кратковременная грусть, с которой всегда вспоминают то, что уже не вернуть. Но Ада решительно смахнула эту грусть, и от неё не осталось и следа.
Они, определенно, влюблены в друг друга, хотя, быть может, пока еще не готовы признаться в этом друг другу.
Когда её собеседники рассказали свою теплую историю, Ада многозначительно улыбнулась.
- А вот с другой знакомой, Анафемой, мой путь к свободе был куда страшнее, ведь нам пришлось пережить встречу с росомахами. Для меня это было впервые, и поверьте, больше такой встречи я не желаю… , - произнесла Анафема, слегка вздрогнув от нахлынувших воспоминаний.
- И впрямь, дорогая, порою здешние обитатели далеко не безобидны. Главное, соблюдать осторожность и бдительность, и не искушать судьбу.
Адриасса уже была достаточно удовлетворена тем, что узнала, и на более претендовать не стала. Она вполне познакомилась со своей новой соплеменницей и её характером, поэтому теперь мудро решила предоставить двоим уединение: пусть воркуют и наслаждаются каждой проведенной вместе минутой. Весна, всё же!
- Итак, отдыхайте. Я покидаю вас, но в тоже время всегда буду рядом, так что в случае чего вы всегда сможете меня найти. Грим, -рыжая перевела взгляд на серого и усмехнулась, - предоставляю тебе Аффелию. Позаботься о том, чтобы она чувствовала себя уютно. До встречи, - на доброй ноте закончила Адриасса, с улыбкой окинув двоих миролюбивым взглядом. Кивнув головой, она направилась на свой наблюдательный пост. Оттуда ей было видно практически всех: и Грима с Аффелией, и свою игривую соловую дочурку, и Клеопин, трудящуюся на благо табуна, и всех остальных. С приподнятым настроением Ада устроилась там и отщипнув молодой побег, выпрямилась и с неторопливым спокойствием задумалась о чем-то своем, далеком и недостижимом.
- Да уж, просто я ввиду своей глупости, неосмотрительно, позволила себе расслабиться и как следует поваляться... Обычно на глазах противоположного пола я себе такого не позволяю… а тут такая неожиданность, знаете я была готова провалиться сквозь землю. Хотя только сейчас я осознаю тот факт, что судьба свела меня с ним не зря, ведь все могло сложиться иначе, как Вы уже упоминали горько, и плачевно.
В голове Гриммджоу в тот же момент возникла картинка из не столь далёкого прошлого. Губы жеребца вновь изогнулись в добродушной улыбке. Почему-то ему казалось, что он бы слушал этот рассказ вечно. Ведь это и впрямь удивительно: как абсолютно нелепые обстоятельства свели две абсолютно разные личности. Грим был созданием светлой души и здравых помыслов, Аффелия утончённой натурой и, как казалось Джо, мечтательницей. И это безумно его привлекало. Даже, если они полностью не раскрылись друг другу, у них впереди ещё много интересного.
И кажется, Адриасса это прекрасно понимала. Её глаза были полны жизненной мудрости и опыта. Казалось, что каждое слово, которое доносилось до её ушей, рассматривалось с великим уважением и пониманием к собеседникам.
- А вот с другой знакомой, Анафемой, мой путь к свободе был куда страшнее, ведь нам пришлось пережить встречу с росомахами. Для меня это было впервые, и поверьте, больше такой встречи я не желаю…
Пока Адриасса и Аффелия обменивались жизненным опытом знакомства с лошадьми, Грим погрузился в небольшие раздумия, услышав вновь знакомое сочетание букв - имя.
Анафема..Анафема...вновь это имя...Ну да, конечно, упрямая барышня, яро отрицающая факт помощи с моей стороны. Ух, и своенравная дамочка оказалась. Теперь-то я с полной уверенностью могу признать, что знаком с ней. Интересно, какова будет реакция Аффелии, когда она узнает, что эта роковая кобыла также является членом табуна...
Тихо фыркнув, Джо искоса поглядел на свою спутницу с ноткой какой-то душевной меланхолии. Уши его дрогнули и припали к затылку на несколько секунд, после чего он встряхнул головой, дабы отогнать все размышления прочь. Голос Адриассы так же помог в этом. Гриммджоу в один миг повернул свою тёмную мордаху в сторону кобылы и с добрым взглядом выслушал её "наставление".
- Итак, отдыхайте. Я покидаю вас, но в тоже время всегда буду рядом, так что в случае чего вы всегда сможете меня найти. Грим, -рыжая перевела взгляд на серого и усмехнулась, - предоставляю тебе Аффелию. Позаботься о том, чтобы она чувствовала себя уютно. До встречи..
Кивнув в знак согласия и одобрения сказанного, яблочный лишь тихо добавил:
- Я сделаю всё возможное, чтобы она чувствовала себя максимально уютно в нашем табуне...До встречи.. - обмахнув себя хвостом, Гриммджоу завернул в противоположную сторону от Адриассы и с любопытством взглянул на Альфу:
- Ну вот ты и стала частичкой нашей большой семьи, чему я несказанно рад! Как ощущения после разговора с Адриассой? Теперь ты видишь, что твои волнения были напрасны.. - подмигнув гнедой, Грим расплылся в довольной лыбе.
______________________________________________________________
Так и началась история Грима и Аффелии...
Отредактировано Grimmjow (2014-05-13 16:52:31)
Никогда не знаешь, как судьба обойдется с тобой даже в обозримом будущем, каким по силе и в какое больное место будет следующий удар и что на самом деле есть приманка в любой ситуации...
Говард стоял неподвижно, как вкопанный, в своей привычной позе: копыта слегка были сведены вместе, отчего жеребец был похож на большой темно-буланый бархатный валик, который вот вот рухнет на землю из-за неравномерного распределения массы тела. Но это было бы ошибочным мнением, поскольку Говард очень выносливый и редко падал даже от ударов крупных соперников. Его массивная шея располагалась едва ли не параллельно корпусу, а голова под прямым углом к шее, будто он куда-то целился, но не потому что он грустил или нервничал - так Говард разглядывал местных кобыл и прикидывал боевой потенциал жеребцов. Кобылы его почти не интересовали, так как он достаточно натерпелся их нытья и проблем, которые они создавали, когда Говард был вожаком небольшого табуна. Другое дело обстояло с мужскими представителями этого сообщества. Король, с которым Говард познакомился в одиночных скитаниях, дал надежду буланому, что удовлетворит его тщеславие и в полной мере сделает его безнаказанным. Но чем дольше сыпались пески времени, тем больше сомнений посещало мыслительный аппарат жеребца. Несколько подаренных кобыл, свобода незаконных действий, минимум ответственности - всё это конечно очень хорошо для Говарда, но та ли это достойная плата за достойную службу? Может быть есть нечто большее? И хотя Ки был, пожалуй, самым верным союзником Говарда, пустые обыщания наподобие "потерпи, это временно" всё меньше радовали буланого жеребца. Говард не любил долго ждать, потому что привык действовать, а ситуация, очевидно, затягивалась. Единственное, что удерживало Говарда рядом с Королем, это железная принципиальность обоих, которая почти приравнивалась к общим интересам. Вдобавок, Король никогда не жалел всё новых и новых красочных слов, правильно связанных между собой и помогающих тем самым кормить тщеславие Говарда. Буланый вспомнил, как когда-то его имя звучало едва ли не громче, чем имя вожака самого могущественного табуна Каскадных гор. Это были приятные воспоминания, но они есть прошлое, а потому Говард несомненно должен был следовать здравому смыслу - не менее сильному, чем его звезданутость. Шумно стать одиночкой и снова наводить страх на всю округу он успеет в любой момент, а вот стать любимчиком вожака и даже отчасти использовать его для удовлетворения своих крайне эгоистических прихотей, было еще заманчивее. Это действительно был бы новый опыт для жеребца и новый уровень его целей.
- Дурные вести, - буркнула рыжая, сосредоточенно нахмурившись в пустоту после того, как молодой жеребчик с озабоченным видом шепнул ей что-то на ухо. Тот стоял, любопытно склонив голову и, вероятно, ожидая дальнейших указаний - весь его вид, вид зеленого юнца, готового на великие подвиги, не внушал Адриассе надежды.
- Уверяю вас, Адриасса, я и мой товарищ проведаем обстановку и справимся с ним, кто бы это ни был!- громко заявил жеребчик, с готовностью застыв в устойчивой позе храбреца.
Рыжая лишь перевела непроницаемый взгляд на своего собеседника и в глазах её мелькнула тень беспокойства вперемешку с неодобрением.
Совсем еще ребенок...Если не телом, то душой точно. Ну разве можно детей слать на такие задания? Если это и впрямь окажутся одиночки, они перебьют их, не переводя дыхание...Нет же, Адриасса, такого ты делать не будешь! Нужен кто-то по-крепче и по-старше, а юнцам оставим нечто полегче. Воинов трогать не хочу, они нужны здесь и сейчас.
-Нет, - твердо ответила рыжая, помахав головой. - Даже не думайте туда соваться. Кстати говоря, отчего это ты на границе блуждал? - Адриасса укоризненно взглянула на молодчика, а тот замялся, виновато потупив взор.
- Ну, так вышло. Мне с товарищем хотелось прогуляться подальше от табуна.
Ну что с этой молодежи взять-то? Сколько не тверди - всё-равно не послушаются и найдут себе приключений.
- Я всё прекрасно понимаю и всё же, будь осторожней, ладно?
- Хорошо, Адриасса, обещаю, что впредь буду осторожней. - жеребчик держался с непроницаемой вежливостью, но Адриасса всё-равно узрела в нем некоторую каплю разочарования, что, впрочем, её не смутило. Уж пусть лучше имеет неудовлетворенные амбиции, чем покалеченное тело. - Всего доброго, - кивнув на прощание, он затерялся где-то среди других лошадей, оставив Адриассу наедине со своими мыслями.
Она лениво обвила табун бесцельным взглядом, размышляя над небольшой возникнувшей проблемой. Нельзя сказать, что сообщение о том, что близ табуна часто видели одну подозрительную особу с хамоватым видом, предположительно из шайки одиночек, вывело её из строя, ведь подобные случаи отнюдь не редкость. Но Адриасса всегда предпочитала устранять проблему сразу, не ожидая, пока это перейдет в нечто похуже. Будённовка никогда не относилась к чему-либо с пренебрежением, и возможно, именно поэтому ей на протяжении многих лет удавалось держать порядок и покой в своем табуне.
Её задумчивый взгляд случайно напал на Говарда, явно выделявшегося на фоне остальных лошадей массивным и сильным телом. Появился он не так давно и пока не успел отличиться чем либо, кроме примечательной внешности бойца.
Адриасса была не глупа и характерные шрамы на его теле говорили в первую очередь о том, что ему в своей жизни не раз приходилось бороться. Да вот только за что именно он боролся? Эту морду можно было представить как кровавым тираном, так и хмурым борцом за справедливость.
Каждый заслуживает второго шанса, - всегда твердила будённовка, даже не подозревая, что однажды этот девиз обернется ей печальными последствиями.
Вы здесь » Herd of Cascade mountains » Владения табуна » Главная поляна
